Моссад. История лучшей в мире разведки

Зададимся для начала вопросом: что можно было сделать для «нормального» развития добровольной миссии Полларда? По сути, несколько элементарных вещей. Во-первых, провести с Джеем обязательную для всякого агента подготовку по вопросам конспирации и тактики. Возможности для этого были — Поллард приезжал в Израиль, кроме того, поработать с таким перспективным источником могли и в Вашингтоне. Во-вторых, свести к минимуму вынос документов из Агентства и наладить конспиративную связь, чтобы исключить появление агента на конспиративной, легко засвечиваемой квартире. В-третьих, проработать «прикрытие» — внешний контроль за наблюдением, подстраховку, исходя из возможностей других разведывательных каналов. И наконец, важнейшее — отработать механизм эвакуации в случае тревоги с учетом дополнительных осложнений; для любого агента отрабатывается несколько вариантов, один из которых избирается в зависимости от конкретных обстоятельств.

Вопрос второй: возможно ли это было и требовало ли особых усилий? Ответ очевиден: конечно, возможно — и ничуть не выходит за рамки рутинной практики. И в «Моссаде», и в «Амане» десятки и сотни человек годами занимаются обеспечением безопасного мцни-мума для работы агентов и достигли в этом деле признанных высот. За очень редким исключением, провалы происходят не из-за их недоработок, а личных просчетов агентов или серьезных (порой и нетрадиционных) действий контрразведки противника.

Вопрос третий: могли ли опытнейшие (и наверняка прибегавшие к консультациям со «своими» специалистами) руководители не знать, что «Лакам» не располагает ни силами, ни людьми, ни сколь бы то ни было серьезным опытом такой работы, хотя сейчас возглавляет его кадровый и удачливый разведчик Рафаил Эйтан?

Отсюда естественный третий вопрос: почему серьезные люди в разведсообществе пошли на неизбежный провал Полларда и связанный с этим серьезный скандал в Израиле и США?

Конечно же, ответить можно только гипотетически. И вариантов ответа просматривается два.

Сначала — общий момент для обоих вариантов.

К тому моменту, когда Эйтан «слил» в военную разведку и аналитический центр «Моссад» информацию, ее было уже так много, что факт существенной разведывательной работы против США уже состоялся и очень обоснованно можно было полагать, что ФБР или другая подобная структура уже разыскивает источник утечки. В этой ситуации вмешиваться, оказывать профессиональную помощь было опасно — фактически подставлялась собственная служба под неизбежный удар^[101].

Можно было какое-то время просто пользоваться представившейся возможностью и даже подсказывать (через «Лакам») наиболее интересующие направления — не случайно, наверное, Поллард говорил на суде о «исключительной координации армии, ВВС и ВМФ Израиля» и не предпринимать никаких действий к снижению тяжести скандала после провала. Это, скажем так, не совсем патриотично, но где-то еще постижимо — особенно если разведчики не могли допустить всей глубины Эйтановских недоработок.

Но что-то подсказывает, что изнанка этой истории может быть еще непригляднее.

«Лакам» вскарабкался на слишком большую высоту и приобрел чрезмерную независимость. Он не просто стоял в стороне от разведсообщества и в большинстве случаев сохранял «непрозрачность» даже на уровне комитета «Вараш» — он де-факто стал одной из самых независимых структур. И складывается впечатление, что тайной парадигмой других разведслужб стало его «укрощение».

Прекрасные аналитики и опытные стратеги разведывательных операций не могли не высчитать в кратчайшее время, что операция с Поллардом (неважно, знали ли они ее детали и даже настоящее имя агента) окончится провалом; и здесь Эйтану не надо было ни мешать, ни помогать — сам разобьется^[102]. И разведчики пошли на международный скандал, на трагедию Полларда и его жены, на временное охлаждение отношений с США на государственном и спецслужбовском уровне, но дождались своего.

…Рафи Эйтан заявил комиссии кнессета, что его совесть была абсолютно чиста: «Все, что я предпринимал, в том числе и по делу Полларда, совершалось с ведения моих руководителей. Я не позволю использовать себя в качестве козла отпущения и не намерен покрывать осведомленность и ответственность других лиц».

Подобно другим ветеранам разведки, которые пользовались покровительством Шарона, Эйтан ушел в спокойную отставку — стал президентом «Израель кемикал», самой крупной государственной компании Израиля.

Правительство публично обещало распустить подразделение, которое осуществляло эту «шальную» операцию. Израильская разведка в целом, однако, продолжала работать в обычном режиме и добывать информацию, необходимую для обеспечения национальной безопасности. Разведсообщество перераспределило обязанности и продолжало работать без «Лакама» как самостоятельной структуры, абсорбировав, естественно, и людей (в большинстве) из «Лакама», и его связи, и его техническую базу…

Хотя «последний гвоздь» в его историю был забит несколько позже и назывался

«Дело Вануну»