Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы

Возвращение Таггара домой стало еще одним проявлением принципа, которого руководители Моссада придерживались с самого начала существования секретной службы: не жалеть никаких усилий, средств и жертв, чтобы помочь своим сотрудникам вернуться домой[7].

В Израиле Таггар женился, обзавелся семейством и после блестящей дипломатической карьеры стал университетским профессором.

Реувен Шилоах был никоим образом не причастен к произошедшей в Багдаде трагедии. И тем не менее в конце 1952 года он ушел в отставку. На смену ему пришла звезда, вдруг вспыхнувшая в сумеречном мире израильских секретных служб.

Маленький Иссер.

4 Советский крот и тело в море

Зеев Авни мечтал стать агентом Моссада.

В дождливый день в апреле 1956 года он пришел в штаб-квартиру Моссада, искренне надеясь выйти оттуда уже сотрудником этой организации. Годами он пытался стать одним из немногих избранных, это было самой важной целью в его жизни.

Урожденный Вольф Гольдштейн, он появился на свет в латвийской Риге, вырос в Швейцарии, отслужил в швейцарской армии во время Второй мировой войны и эмигрировал в Израиль в 1948 году. Поменял имя на ивритское Зеев Авни, пару лет жил и работал в кибуце Ха-Зореа, затем устроился в Министерство иностранных дел и получил работу в Брюсселе. Представительный, начитанный, свободно владеющий несколькими языками, он очаровал начальство своими манерами и усердием, а также готовностью добровольно выполнять любую рутинную работу, особенно связанную с Моссадом. Всякий раз, когда был нужен дипломат для секретной курьерской работы, срочной поездки в другой город, доставки конфиденциальных документов в секретное подразделение Моссада в любой точке Европы — Авни был первым добровольцем. Его частое сотрудничество с Моссадом неофициально сделало его одним из «их парней» в Европе; и это сотрудничество стало более интенсивным, когда Авни перевели в посольство Израиля в югославском Белграде. В нескольких письмах Иссеру Харелю Авни предлагал создать резидентуру Моссада в Белграде. Харель отказался: Моссаду не нужна резидентура в Югославии. Авни не сдавался. В апреле 1956 года он вернулся в Израиль с частным визитом и попросил аудиенции у рамсада. Просьба была удовлетворена, и в тот же день он в первый раз встретился в Иссером Харелем.

Взволнованный и напряженный, Авни вошел в кабинет Хареля в старом доме бывшей немецкой колонии в Тель-Авиве. Харель был назначен рамсадом менее четырех лет назад, но к этому времени уже стал легендой. Люди восхищались невысоким, загадочным человеком и одновременно боялись его; правдивые и вымышленные истории о нем разносились по темным коридорам Моссада. Авни кое-что слышал о Хареле, которого прозвали Маленький Иссер, чтобы отличать его от печально известного Большого Иссера. Авни опасался этой встречи, учитывая слухи об упрямстве Маленького Иссера, его бесцеремонных манерах и фантастической интуиции.

Но невысокий, худощавый, лысеющий мужчина в брюках цвета хаки и рубашке с короткими рукавами, который принял Авни в своей «келье», оказался мягким и доброжелательным. Он признался Авни, что был впечатлен его манерой держаться и политической смекалкой. Иссер спросил Авни, почему тот приехал в Израиль именно сейчас, и Авни объяснил, что его дочь от первого брака потребовала, чтобы он навестил ее.

— Сколько лет вашей дочери? — спросил Иссер, заулыбавшись.

— Восемь.

Восемь? Иссер выглядел удивленным. Видимо, ему показалось странным, что дипломат примчался домой из-за границы только потому, что его вызвала маленькая дочь. После этого Авни начал подробно описывать свои сложные отношения с первой женой, ребенком и нынешней супругой. Иссер потерял терпение, оборвал его и сказал, что в Белграде не будет резидентуры Моссада. Что касается будущего Авни, он сказал: «Подумаем об этом, когда закончится ваша работа в Югославии». Авни был раздавлен.

Однако, прежде чем он ушел, Иссер предложил встретиться снова через пару дней, «но не в этом здании, здесь слишком много людей ходит туда-сюда. Вы встретитесь со мной в секретном офисе в центре города, мой водитель отвезет вас туда».

Авни подумал, что надежда все-таки есть. Если нет — зачем Иссеру снова с ним встречаться?

Несколькими днями позже Авни вошел в неприметную квартиру в центре Тель-Авива. У него больше не было причин бояться Иссера; в конце концов, он был дружелюбен во время первой встречи.

Иссер ждал его и провел в большую комнату: голые стены, письменный стол, пара стульев, закрытые ставнями окна. Авни сел, и тут Иссер внезапно превратился в разъяренного быка. Его лицо исказилось; он ударил кулаками по столу и заорал: «Ты советский агент! Признавайся! Признавайся! — И снова: — Признавайся! — Он продолжал стучать кулаками по столу и кричать: — Я знаю, что тебя послали из СССР! Я знаю, что ты шпион! Признавайся!»

Авни замер как громом пораженный. Он чувствовал, что не в силах вымолвить ни слова.

— Признавайся! Если ты будешь сотрудничать, я постараюсь тебе помочь, но если нет…