Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

Коген выяснил, что Исламский клуб является лучшим местом, где можно познакомиться с влиятельными представителями арабских стран. Он стал проводить там много времени, читая каирские и дамасские газеты. Однажды он разговорился с лысеющим человеком средних лет, который представился как Абдулла Латиф Альхешан, редактор крупнейшей арабской газеты в Аргентине. Альхешан был убежденным националистом, и его более молодой соотечественник признался ему: «Я мечтаю вернуться на родину моих предков. Я уверен, что смогу оказаться ей полезным. Но я никого там не знаю и поэтому чувствую себя беспомощным». Альхешану было приятно встретить преданного патриота в Аргентине. Он еще не встречал здесь человека такого ума и такой преданности родине. Он представил Эли не только лидерам арабской колонии в Буэнос-Айресе, но деловым и дипломатическим кругам.

Коген прекрасно разбирался в делах арабского мира, и это помогло ему стать желанным гостем на многочисленных дипломатических коктейлях и официальных приемах. На одном из таких мероприятий он повстречался с майором Амином Аль-Хафезом, военным атташе сирийского посольства. Как и многие другие, Хафез до глубины души был тронут национализмом Эли и вскоре стал относиться к нему более доверительно.

— Я не хочу касаться политики, — сказал он на одном из дипломатических обедов, — однако настоятельно посоветовал бы вам поставить на партию БААС. В конце этого года, когда истечет срок моих полномочий и как только я улажу все свои дела, я собираюсь вернуться в Дамаск. Почему бы вам не присоединиться ко мне? Нам нужны образованные и преданные люди.

— Мой генерал, если бы я был на вашем месте, я поступил бы точно так же. Кто знает, может быть, я найду в себе смелость последовать за вами, — почтительно и сдержанно ответил Эли.

Майору понравился ответ Эли, особенно то, что сообразительный Эли уважительно назвал его «генералом».

Где бы они ни встречались после этой беседы, майор Аль-Хафез всегда задавал один и тот же вопрос:

— Ну как, мой друг, когда вы собираетесь в Дамаск, чтобы помогать нам?

Сирийская разведка в Буэнос-Айресе не спешила поверить в истинность националистических чувств Камиля Таабеса. После того как прямо из-под носа у нее был выкраден Адольф Эйхман, арабы очень настороженно относились ко всем, кто входил в контакт с такими важными особами, каким был майор Аль-Хафез. Второе бюро (так называлась сирийская разведка) начало тщательную проверку Таабеса.

Сирийцы обнаружили, что все, о чем Таабес рассказывал своим друзьям, полностью соответствовало действительности. На самом деле существовал сирийский мусульманин с таким именем, родившийся в Ливане и переехавший затем в Александрию.

На этом проверка не закончилась.

Однажды, вернувшись домой, Эли обнаружил, что в его альбоме кто-то копался: некоторые фотографии отклеивались: вероятно, с них были сделаны копии.

Коген был готов к этому. Он с самого начала не скрывал ни от кого своего домашнего адреса и номера телефона. Альбом с фотографиями Эли обычно оставлял на видном месте — на столе в передней комнате.

По окончании проверки Второе бюро убедилось в том, что перед ним настоящий Камиль Таабес. Легенда, разработанная в Тель-Авиве, была безупречна.

Тем временем Коген продолжал активно расширять круг знакомств среди влиятельных сирийцев Буэнос-Айреса. Последние приглашали его домой или в посольства. Он дарил им подарки и был очарователен и любезен с их женами. Все любили и уважали молодого бизнесмена, особенно за его глубокие патриотические чувства.

Поэтому ни для кого не явилось сюрпризом заявление, сделанное в конце мая 1961 года, о том, что он собирается совершить поездку в Дамаск. На него обрушился поток имен и адресов бизнесменов, правительственных чиновников, личных друзей. Все обещали дать в Дамаск рекомендательные письма, при помощи которых возвращающийся на родину молодой человек получит там максимальную поддержку и помощь.

На самом деле ехать в Дамаск Эли приказали его шефы из штаб-квартиры Моссад. Абрам держал Тель-Авив в курсе успехов Эли в Буэнос-Айресе, и поэтому уже в мае, всего через три месяца после прибытия Когена в Аргентину, было решено, что он выполнил свою задачу, и ему предписывалось отбыть в Тель-Авив.

Необходимые визы без труда были получены в консульствах Ливана и Объединенной Арабской Республики. 1 августа 1961 г., непосредственно перед отъездом, друзья устроили прощальную вечеринку, а на следующий день многие из ее участников поехали в аэропорт, чтобы посадить Эли на мюнхенский рейс, который совершал промежуточную посадку в Бейруте. Именно там Коген должен был сойти с самолета. Однако долетев до Мюнхена, Эли сразу же сел на ближайший рейс до Цюриха. Там его ждал Израиль Сэлинджер.

Они встретились в отеле в самом центре города, и Камиль Амин Таабес снова превратился в Эли Когена. Он отдал документы на имя Таабеса и получил обратно свой настоящий паспорт. Коген снял с себя всю одежду, купленную в Швейцарии и Аргентине, и облачился в старое платье, в котором он прилетел из Израиля. Сэлинджер аккуратно сложил его вещи в чемодан.