Моссад. Тайная война

Получив сообщение от разведки, шеф личной канцелярии начальника Генерального штаба подполковник Авнер Шалев позвонил генералу Элизару и сказал, что война начнется в шесть вечера. Это была роковая ошибка, потому что война началась на четыре часа раньше — в 01:55 дня, когда заговорила египетская артиллерия. Чуть позже вступили в дело артиллерия и авиация Сирии. Многие израильские части война застала на марше: они покинули свои базы, но еще не успели занять оборонительные позиции.

Видимо, в процессе передачи информации произошел сбой.

Первоначальное сообщение: война начнется днем, до захода солнца (солнце в тот день зашло в 05:20), было искажено.

Когда глава правительства Голда Меир на заседании кабинета министров сказала, что, по сведениям разведки, война начнется в шесть вечера, бывший начальник Генерального штаба, а тогда министр торговли и промышленности Хаим Бар-Лев страшно удивился.

Он сразу сказал, что это странный выбор времени для атаки. На ночь глядя войну не начинают. С военной точки зрения это просто глупость, следовательно, информация неточная. Министр образования Игал Аллон, еще один отставной генерал, поддержал Бар-Лева.

Военная разведка загодя знала детали военных планов Египта и Сирии, но до последнего момента пребывала в эйфорической уверенности, что войны не будет. Военные все еще были упоены победой 1967 года и не верили, что египтяне на что-нибудь способны.

А ведь король Иордании Хусейн, сев в вертолет, 25 сентября сам тайно прилетел в Иерусалим и сказал премьер-министру Израиля Голде Меир, что сирийская армия вот уже два дня как приведена в боевую готовность. Это может означать только подготовку к новой войне.

Хусейн и Голда Меир разговаривали на секретном объекте, принадлежавшем Моссад. Сохранилась запись беседы. Голда Меир не поверила иорданскому королю. Она никогда ему не верила. Ни ему, ни его деду — королю Абдаллау, которого убили за то, что он хотел подписать мир с Израилем.

В начале 1973 года египетский маршал Ахмед Исмаил Али был назначен главнокомандующим на всех трех — иорданском, сирийском и египетском — фронтах. Премьер-министр Египта объявил, что правительство отказывается от выполнения ряда программ, чтобы сэкономить средства для битвы с Израилем.

В марте президент Египта Анвар Садат сформировал новый кабинет министров с одной задачей — готовиться к тотальной войне с Израилем. Садат сказал: «Пришло время нанести удар, возобновление военных действий неизбежно». Боевые самолеты ливийской и саудовской авиации перебрасывались в Египет, марокканские войска прибывали на помощь Сирии.

Голда Меир считала Израиль с военной точки зрения неуязвимым. Израильские политики рассуждали так: арабские армии обречены на поражение, они знают об этом, следовательно, войны быть не может. Ошибались не только израильтяне, но и американцы. ЦРУ полагало, что речь идет о психологической войне со стороны Египта, а вовсе не о подготовке к реальному сражению. Передвижения сирийских и египетских войск и США, и Израиль считали всего лишь маневрами.

За несколько дней до начала войны начальник Генерального штаба генерал Элизар предложил нанести упреждающий удар по сирийским позициям и уничтожить ракеты противовоздушной обороны и зенитную артиллерию.

Министр обороны Моше Даян посоветовал Голде Меир отвергнуть предложение генштаба. Даян считал, что политический эффект первого удара будет настолько ужасен для Израиля, что чисто военными соображениями можно пренебречь…

Политик Даян был, вероятно, прав: весь мир был бы возмущен действиями еврейского государства, если бы оно начало эту войну. Но, думая о политике и заботясь о своей репутации, Израиль едва не проиграл эту войну. Израиль потерял в 1973 году две с половиной тысячи человек, и это были невероятно большие потери для такой маленькой страны.

Египет и Сирия атаковали еврейское государство в день одного из самых важных иудейских религиозных праздников Йом-Киппура, когда все верующие молились.

6 октября 1973 года, в субботу, государственного секретаря Соединенных Штатов Генри Киссинджера разбудили в четверть седьмого утра. В Государственный департамент поступила срочная шифровка из американского посольства в Израиле. Два часа назад премьер-министр Голда Меир пригласила к себе американского посла и сказала: «Нам грозит беда. Сегодня начнется война».

Когда Киссинджера разбудили, до начала войны оставалось всего полтора часа. Он первым делом позвонил советскому послу в Америке Анатолию Федоровичу Добрынину. Тот еще спал.

Генри Киссинджер попросил его немедленно связаться с Москвой и передать в Каир и Дамаск, что Израиль не намерен предпринимать наступательные действия. Может быть, войну еще можно остановить… Добрынин срочной телефонограммой сообщил в Москву о звонке Киссинджера. Но советские руководители вовсе не собирались мешать военным планам Садата.