Моссад. Тайная война

В булочной продавщица высказала другое предположение: «Мне говорили позавчера, что в округе видели цыган. Я сразу мужу сказала: теперь жди неприятностей. Это же такой народ — обязательно что-нибудь украдут или пожар устроят. Доктор один жил, вот и польстились на его добро…»

Назад сумку вез Мариссель. Он же, вежливо отстранив Эдера, и расплачивался.

— Мы и так беззастенчиво пользуемся вашим гостеприимством, — объяснился он с Эдером.

В местной вечерней газете уже были сообщение об убийстве доктора Берфельде и некролог, написанный Гебхардом. Покойного называли «великим тружеником, беззаветно служившим отечественной медицине».

Дома их ждал сюрприз. Слегка съехав с дороги, стоял полицейский автомобиль, а у двери нетерпеливо прогуливался следователь Вессель. Он отоспался и выглядел лучше, чем ночью. Вид у него был решительный и деловой. Он объявил, что должен допросить Марисселя как свидетеля. Эдер и Черил оставили их в гостиной, а сами поднялись наверх.

Следователь разложил свои блокноты и включил магнитофон. Мариссель с интересом наблюдал за его манипуляциями. Люди его профессии избавлены от унизительного сердцебиения, которое обычно начинается у законопослушного гражданина, когда его останавливает полицейский.

— Могу я выяснить, чем вызвана необходимость допроса? — поинтересовался Мариссель.

— Можете, — кивнул полицейский. — После вашего появления при невыясненных обстоятельствах умерли два человека.

— После не значит поэтому, — возразил Мариссель.

— Разумеется, — согласился следователь. — Я допрашиваю вас не как подозреваемого, а как свидетеля.

За себя Мариссель не беспокоился, но вслед за ним следователь захочет допросить Черил, и неизвестно, как девушка это перенесет.

Со стандартными вопросами следователь Вессель расправился быстро. Мариссель рассказал, что по профессии он врач и в настоящее время работает в Международном комитете Красного Креста в Женеве.

Следователь заставил его вспомнить в деталях, что он делал после приезда, и даже попытался составить нечто вроде хронологической таблицы. Получалось, что в часы смерти Герды Шарф и убийства доктора Берфельде алиби Марисселя никто не мог удостоверить.

— Печальная ситуация, — иронически заметил Мариссель.

— Неприятная, — поправил его следователь. Ему не понравилось, что свидетель позволяет себе шутить. Следователь не находил ничего смешного в своей работе и подозрительно относился к тем, кто веселился на допросах. — Вообще говоря, у меня есть все основания взять у вас подписку о невыезде. Но я пока воздержусь. Предупреждаю, однако, что я пошлю запрос в Женеву, — многозначительно добавил следователь, — относительно вашего прошлого.

— Зачем же вы мне это говорите? — усмехнулся Мариссель. — Если я не тот, за кого себя выдаю, то после вашего предупреждения немедленно смоюсь.

— У каждого свои методы работы, — произнес загадочно следователь. — А правосудия избежать невозможно.

У Марисселя на сей счет были сомнения, но он не стал ими делиться со следователем. Относительно запроса в Женеву он мог не беспокоиться. Он действительно работал некоторое время на Красный Крест и числился в длительном отпуске.

Бессель пригласил на допрос Черил.

Она держалась спокойно и уверенно, показала свой американский паспорт и по часам изложила, что именно делала в доме Эдера. Ей показалось, что следователь допрашивал ее чисто формально.

События развивались стремительно. От неспешного первого дня, проведенного Марисселем и Черил в доме Эдера, не осталось и следа. Да и весь поселок в значительной мере лишился покоя. Мариссель пытался читать газету, но из этого так ничего и не вышло: он больше прислушивался к шуму с улицы, по которой разъезжали на машинах и мотоциклах полицейские. Черил устроилась в углу с какой-то книгой в руках. А вот Эдер, в отличие от нее, никак не мог обрести равновесие. Он то присаживался на диван, то вскакивал, то брал в руки газету (их накопилась целая пачка), то выглядывал из дому.

Мариссель, беспокоясь за Эдера, предложил ему прогуляться: когда нервничаешь, лучше всего двигаться.

Они вышли втроем на улицу, и тут же у дома затормозил «мерседес» доктора Гебхарда.

— Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? — на ходу спросил он и, не дожидаясь ответа, влетел в дом.

— Опять что-то случилось, — пробормотал Эдер. — Если так дело пойдет, все отсюда разъедутся, и мой дом опять останется единственным обитаемым во всей округе, как это было после войны…

Гебхард вернулся через минуту. Он был возбужден до крайности и тяжело дышал.

— У меня в больнице назначена операция. Я сказал ассистенту, чтобы они обошлись без меня. Вы знаете, что происходит?

— Что вы имеете в виду? — одновременно спросили Мариссель и Черил.

— Полчаса назад у озера лодочник заметил подозрительного типа. Лодочник пьян, но, похоже, обнаружился тот, кого вы видели в день похорон Герды, то есть убийца Берфельде. Сейчас его ищут. Приехал следователь, вызвал подкрепление. Полиция всех жителей созывает на поиски. У меня с собой в машине ружье, хочу помочь им.