Мост

— В следующий раз ударь меня, — сказал он Врегу, и в его голосе прозвучала лёгкая насмешка. — Очень сильно, — добавил он, указывая на свой затылок. — Не сдерживайся, брат.

Врег изогнул бровь, на его губах появилась слабая улыбка.

— Без проблем, laoban. Хотя подозреваю, что ты можешь пожалеть об этом приказе.

Ревик хмыкнул, выпрямляясь во весь рост, когда Джон отпустил его.

Врег одарил Джона благодарной улыбкой и ещё более плотным импульсом тепла.

«Бл*дь, я люблю тебя. Останься с ним. Не отходи от него… ладно, маленький брат?»

Джон кивнул, чувствуя, что краснеет.

В этот раз отвлечение было даже желанным.

Это каким-то образом заземлило и его.

Глубоко вдохнув, он снова посмотрел на изображение Элли.

Оно просто стояло и смотрело на них с середины каменного коридора. Когда Джон в этот раз взглянул в пронизывающие зелёные глаза, он обнаружил, что видит за ними ложь или, по крайней мере, полуправду. Это действительно было похоже на неё — он не вообразил себе это. Там было что-то от его сестры, но это больше походило на воспоминание о ней, чем на реальность.

Точная копия.

Может быть, отражение.

Одежда, которую она носила, видимо, тоже предназначалась для Ревика. Они одели её в тот самый белый наряд, который Джон помнил по Запретному Городу.

Прозрачный топ, который Джон помнил с того дня, держался на полоске ткани, обвивавшей её шею как раз над тем местом, где когда-то находился настоящий ошейник сдерживания видящих. Топ оставлял её руки обнажёнными, вместе с большей частью плеч и спины — при условии, что на спине был такой же покрой, как и в пекинской версии.

Её торс оставался обнажённым под грудью и до самого низа мускулистого живота. Юбка имела широкие разрезы по бокам, которые открывали обнажённую кожу вплоть до похожего на ремень пояса из золотой ткани, низко покоившегося на её бёдрах.

Так или иначе, она выглядела более обнажённой, чем если бы на самом деле была обнажена.

Единственным отличием в том, как они презентовали её здесь по сравнению с маленьким шоу Вой Пай, была причёска. Судя по тому, что Джон знал о Ревике, разница, скорее всего, заключалась в его предпочтениях. Вместо сложного набора косичек и распущенных прядей, которые Джон помнил по Китаю, тёмные, густые, волнистые волосы Элли ниспадали ей на спину, и лишь несколько стянутых сзади завитых прядей не давали всей копне упасть на её лицо с высокими скулами.

Джон невольно взглянул на Ревика.

Другой мужчина отпустил его руку.

Теперь ладонь Ревика лежала на пистолете в правой набедренной кобуре. Он уставился на фантом своей мёртвой жены, его прозрачные глаза сузились и стали жёсткими, как стекло.

Джон подумал, не прикоснуться ли к нему ещё раз, пытаясь таким образом оценить его душевное состояние, но тут Ревик взглянул на него, и Джон вздрогнул. Элерианец выглядел пугающе холодным, как будто он лишил свой свет всех чувств.

— Ты в порядке, приятель? — спросил Джон, сглотнув.

Ревик кивнул, один раз. Поколебавшись, он сказал:

— Останься со мной, Джон.

— Я никуда не уйду, — Джон нахмурился, оглядываясь на Элли. — Как ты думаешь, что нам тут делать? Обойти вокруг? Попробуй поговорить с этой штукой?

Джон намеренно избегал местоимений женского рода.

Ревик, казалось, тоже услышал его слова.

Это холодное выражение слегка ушло из его глаз, сменившись более стратегическим взглядом в направлении иллюзии. Он, казалось, собирался ответить Джону, но потом его челюсть напряглась, как будто он что-то решил.

Выражение его лица снова стало каменным, прежде чем он повернулся.

Он обращался в равной мере к коридору и к фантому в белом.

— Что дальше, Касс? — Ревик огляделся по сторонам и нахмурился. — Эта штука должна привести нас к тебе? Или мы будем играть с ней в прятки?

Женщина в белом слабо улыбнулась. И снова Джон прочувствовал это выражение как кинжал в сердце. Он отбросил это чувство в сторону, ощущая, как его собственные челюсти сжимаются одновременно с челюстями Ревика.

Слова Ревика напомнили ему ещё кое о чём.

За всем этим стояла Касс. Касс показывала им ходячую, говорящую, надувную куклу Элли. Она оживила труп своей лучшей подруги.

От гнева, вспыхнувшего в свете Джона, стало трудно дышать.

Он заговорил прежде, чем понял, что собирается это сделать.

— Шикарно, Кассандра, — его гнев стал более заметным, когда он повысил голос. — Реально. Ход высшего класса. Браво, — сжав челюсти, он добавил: — Действительно интересно, насколько легко ты забываешь, как много Элли сделала для тебя за эти годы.

Сглотнув, он заговорил ещё громче.