Мост

Он попытался вернуть те воспоминания, непосредственность тех иллюзий и то, как они ощущались в первый раз, в Южной Америке. Тогда он чувствовал присутствие Дорже точно так же, как сейчас ощущал Элли. Он чувствовал его свет, видел его в его глазах, слышал его в его голосе.

Он чувствовал Дорже — каким-то необъяснимым образом.

То присутствие не делало Дорже менее мёртвым.

Это присутствие тоже не делает Элли менее мёртвой.

Ревик оторвал от неё взгляд.

Он повернулся и уставился на Джона. Боль, отразившаяся на лице другого мужчины, на мгновение показалась Джону невыносимой. Он крепче сжал руку Ревика — так крепко, что должно быть, уже причинял ему боль. Ревик, казалось, почти не замечал этого, даже когда Джон схватил его за волосы, не позволяя ему повернуться, не позволяя ему смотреть на другую Элли.

— Ревик, дружище, — выдавил он. — Нет. Нет, чёрт возьми. Врег прав. Это не она. Она мертва. Она мертва. Мы оба это видели.

Ревик уставился на него, и его бесцветные радужки стали почти непрозрачными. И всё же какая-то часть слов Джона, должно быть, дошла до него. Его губы сжались, боль в груди усилилась.

Джон сглотнул и покачал головой.

— Ревик, вспомни. Вспомни, что произошло в Южной Америке. Вспомни, что они делали с тобой раньше. С Менлимом.

Ревик кивнул, один раз. Его глаза не совсем прояснились. Он снова попытался взглянуть на неё, но пальцы Джона ещё крепче вцепились в его волосы.

— Не надо, не смотри на неё. Дай себе минутку, ладно? И не открывай свой свет. Останься со мной… с Врегом. Оставайся со всеми нами. Мы любим тебя, приятель. Мы любим тебя.

Остальные видящие замолчали.

Только тогда Джон понял, что все они остановились в каменном коридоре. Пока Джон говорил, они окружили Ревика, образовав своего рода живой щит. Теперь все они просто стояли, прикасаясь к нему одной или несколькими руками.

Все они касались его, даже Ниила… даже Мэйгар.

Джон тоже не смотрел на фантом Элли, во всяком случае, в течение этих нескольких секунд. Он смотрел только на Ревика, ища хоть какой-то признак того, что тот пришёл в себя от шока при виде её.

Он знал, что опустошило Ревика, и это было не её тело или лицо.

Это было то же самое, что опустошало самого Джона — этот взгляд в её глазах, слабый шёпот веселья и сострадания, более резкие проблески интеллекта и горячее присутствие. Они запечатлели в иллюзии нечто, что Джон до сих пор не смог бы выразить словами, главным образом потому, что это всегда присутствовало в Элли, пока Касс не стёрла эту её часть.

В ней всегда чувствовалась лёгкость, несмотря на бремя лидерства, которое она несла.

Может быть, Джон ощущал её настоящий свет, только не осознавал этого, не понимал, что это такое. Он и не подозревал, как сильно скучает по этому, пока перед ним не возникло существо, излучающее, казалось, ту же самую частоту.

Но это не то.

Это не она.

Это никогда не могло быть ею.

Ревик поморщился и закрыл глаза. Он напрягся в их с Врегом объятиях, и Джон сжал пальцы, обхватив его сзади за шею, только тогда осознав, что он по-прежнему держит пистолет, только теперь наполовину прижимает ствол к шее Ревика.

— Нет, приятель, — пробормотал он, всё ещё не отводя взгляда. — Вернись обратно. Нам нужно, чтобы ты вернулся. Вспомни свою дочь, Ревик. Помни о ней. Помни, зачем мы здесь. Она нуждается в тебе. Твоя дочь нуждается в тебе.

Челюсти Ревика напряглись.

Что-то в его глазах изменилось, сфокусировалось, как будто снова включили свет. Внезапно Джон почувствовал, как свет Ревика уплотнился.

Только тогда он понял, что за эти несколько минут его aleimi рассеялся, как дым.

— Боги, — сказал Ревик, всё ещё глядя на Джона. Он произнес это слово как выдох, словно до сих пор задерживал дыхание. — Я ожидал этого. Я, бл*дь, ожидал этого.

— Я знаю, — Джон ещё крепче вцепился ему в волосы. — Я знаю, приятель. Мы все так думали. Но от этого не легче. Я почувствовал то же самое, и я не был женат на ней. Только не открывай свой свет, ладно? Они морочат тебе голову, Ревик… постарайся помнить об этом. Что бы ты ни увидел и ни почувствовал, это будет не она. Элли ушла. Она не вернётся.

Ревик кивнул, его челюсти по-прежнему оставались напряжёнными.

— Ты в порядке, дружище? — спросил Джон.

Ещё одна пауза.

Ревик снова кивнул, потирая лицо рукой.

Джон не мог не заметить, что его рука при этом дрожала, или что он до сих пор носил кольцо их отца. И всё же он чувствовал, что Ревик возвращается. Он почувствовал, как свет элерианца меняется, ещё до того, как увидел это на угловатом лице Ревика.

Ясные радужки глаз сделались ещё резче, пока не превратились вновь в глаза того мужчины, которого он знал.

Через несколько секунд в них снова проступил воинственный блеск, хотя проблески гнева на самого себя по-прежнему оставались на заднем плане. Однако Ревик, казалось, опять обрёл равновесие. Он крепко сжал руку Джона, затем посмотрел на Врега, не глядя на женщину в белом.