Мост

— Я вижу это, — сказала она, поднимая руки. — Я вижу это и понимаю, Ревик. Я действительно понимаю. Но боги… ты же знаешь, как это работает! Ты только один раз можешь вот так застать их врасплох. Менлим и его дружки Дренги сейчас чертовски злы, и у них до сих пор есть связи со всеми тремя из вас… и это ещё не считая Касс! Даже я чувствую это теперь, а ведь я чувствую это только через тебя.

Она помолчала, глядя на его профиль.

Когда он не повернулся и не поднял глаз, Элли вздохнула и продолжила более тихим голосом:

— Нам нужен план получше, чем никакого плана, ясно? Нам не нужно будет его преследовать. Он придёт за нами, как только перегруппируется, поверь мне. Мы должны быть готовы к этому. Теперь у нас есть шанс избавиться от них… по-настоящему избавиться. Но только если мы не станем терять рассудок.

Когда Ревик продолжал стоять там, тяжело дыша, стиснув зубы и уставившись в пол, Элли повысила голос, и в её словах прозвучало странное сочетание восторга, надежды, разочарования и боли, которую мог почувствовать даже Джон.

— Ревик… детка… мы можем победить! Мы действительно можем победить, чёрт возьми! Мы можем полностью уничтожить их здесь, разве ты не понимаешь? Но это включает в себя поиск всех его якорей и удаление их быстрее, чем он сможет их восстановить. Это включает в себя выяснение того, кто из них слуги Дренгов, а кто настоящие грёбаные Дренги, живущие здесь, внизу, в человеческих телах. Мы не можем быть небрежными с этим. Ну же! Ты тот, у кого всегда есть план на случай любых непредвиденных обстоятельств. Я знаю, что ты это понимаешь, и знаю, почему ты притворяешься, что не понимаешь. Я понимаю, что ты зол…

— Зол?

Впервые Ревик посмотрел прямо на неё.

Джон не думал, что когда-нибудь забудет выражение, появившееся на лице Ревика в эти несколько секунд. Он никогда не видел, чтобы чьи-то глаза так много содержали в себе или передавали. Элли просто смотрела на него в ответ, вместе с остальными видящими, которые отступили своим светом, а в некоторых случаях и своими телами, чтобы дать двум элерианцам возможность поспорить.

Тот факт, что это быстро превратилось в семейный спор, а не только в стратегический, казалось, не ускользнул ни от чьего внимания.

Элли ни на секунду не отводила взгляда от лица Ревика.

Она не хмурилась и даже не моргнула. Она просто стояла, сложив руки перед собой, словно сдерживаясь, чтобы не двинуться с места — возможно, чтобы не прикоснуться к нему, или, по крайней мере, не подойти ближе. Она молча смотрела ему в глаза, будто не в силах отвести взгляд.

В этот раз тоже Ревик отвернулся первым.

Затем, не сказав больше ни слова, он ушёл.

Он повернулся ко всем спиной и, не оглядываясь, вышел на улицу перед дверями вестибюля.

Джон смотрел, как он ходит вокруг, перешагивая тела, всё ещё разбросанные по расколотой плитке. Он смотрел, как Ревик направляется к той же стене, которую разбил телекинезом, должно быть, несколько часов назад, хотя Джону казалось, что прошли дни.

Джон не мог поверить, что небо оставалось тёмным, что не прошло и недели с тех пор, как они спустились в шахту лифта. В их отсутствие шторм несколько усилился, принеся с собой сильный дождь и более холодные порывы ветра, но в остальном с тех пор, как они спустились в этот ад, могли пройти минуты, а не часы.

Сначала Джон подумал, что Ревик, возможно, совсем покидает их.

Он боялся, что Ревик просто проигнорирует слова Элли и сам отправится за Менлимом. Но потом он увидел, как элерианец пересекает улицу, направляясь в парк, и понял, что тот идёт к «Чинуку», в то самое место встречи, о котором только что сказала Элли.

Он продолжал волноваться, пока Элли и остальные не последовали за ним.

Элли остановилась только один раз, у того, что осталось от прозрачной органической стены, и уставилась на рассечённое тело Гаренше, лежащее как внутри, так и снаружи стеклянных дверей. Она резко втянула воздух, глядя на него, пока Ниила и Джораг осторожно не увели её прочь.

Джон знал, что у них не так уж много времени, но его раздражало, что они не позволили ей хоть немного оплакать большого болвана. Он вынужден был предположить, что всё это придёт позже, когда они доберутся туда, куда направлялись, и начнут коллективно зализывать свои раны.

Его также беспокоило, что они не нашли способа забрать с собой тело Гара.

И в то же время он всё понимал. Гаренше едва ли можно было назвать маленьким парнишкой.

В любом случае, для видящих тело не было той частью, которая имела значение. Джон знал, что они проведут ритуалы для него и для всех остальных погибших, как только доберутся туда, куда направлялись.

Его свет продолжал нервно следовать за Ревиком, когда мужчина-видящий скрылся в Центральном парке. Теперь он чувствовал намерения Ревика и знал, что тот решил поехать с ними, несмотря на то, что он сказал Элли.