Мост

Или, может быть, просто прямо сейчас имело смысл переждать безумие в океане, прежде чем мы найдём новое место на суше. Учитывая хаос, который до сих пор царил почти на каждом континенте, нам лучше держаться самим по себе.

В любом случае, мы должны обеспечить безопасность людей под нашей опекой.

Это означало отсутствие болезней, на случай если вирус мутирует или каким-то образом преодолеет этот волшебный барьер иммунитета у 26 % населения.

Почти все пассажиры «Чинука» провели большую часть полёта, играя с Лилай.

Она всё ещё казалась весьма озадаченной из-за всех нас.

Она несколько раз плакала, и её свет метался от страха, когда она вспоминала, как Касс рухнула в тех роскошных апартаментах. Я чувствовала её смятение и насторожённость.

Поскольку она была окружена воркующими видящими, которые окутали её теплом, утешением и светом, плач длился недолго, но всё равно причинял мне боль. Большую часть времени она проводила на коленях у Чандрэ, играя её чёрными косичками, касаясь высоких, скуластых щёк. Она, казалось, была странно очарована глазами Чандрэ и несколько минут не мигая смотрела на её красновато-чёрные радужки.

Я позволила им всем поиграть с ней, подумав, что они нуждаются в отдыхе больше, чем я.

В любом случае, скоро я смогу проводить с ней столько времени, сколько захочу.

Джон сидел на месте напротив Лилай и ошеломлённо смотрел на неё почти весь полёт. Возможно, как и я, Лилай не казалась ему вполне реальной. Или, может быть, она была слишком реальной, учитывая всё, что произошло за последние несколько месяцев.

Касс по-прежнему оставалась без сознания.

Они связали её руки, локти, запястья и лодыжки и приковали к металлической решётке над дверью аварийного выхода, в задней правой части «Чинука».

Ниила также надела на неё второй ошейник, который был новым для меня.

Я чувствовала, что некоторые из них хотят сделать больше, но я сказала им, что никто не должен прикасаться к ней — ни сейчас, ни когда мы доберёмся до корабля.

Я обещала им всем, что мы разберёмся с ней. Я также дала понять, что это не сведётся к тому, что команда разведчиков будет по очереди избивать её до полусмерти.

Я не собиралась позволять им опускаться до животного поведения, независимо от того, насколько они расстроены или травмированы. Ни сейчас. Ни когда-либо.

В то же время я не могла их винить.

Что же касается Ревика, то я оставила его в покое.

Я не могла не чувствовать его присутствие на протяжении почти всего полёта.

Я ощущала искры его света, то тут, то там, но по большей части конструкция над кабиной оставалась мертвенно неподвижной, и только бормотание Джорага время от времени нарушало эту тишину. Я понимала, что Джораг тоже несколько раз пытался достучаться до Ревика; я также понимала, что он не добился значительного успеха.

Что же касается самого Ревика, то он не обращал ни малейшего внимания ни на меня, ни даже на Лилай. Он ощущался запертым внутри стеклянного шара, совершенно вне моей досягаемости.

Я старалась соблюдать эту дистанцию. По большей части я её соблюдала. Ревику пришлось оттолкнуть меня только один раз, когда я подсознательно подобралась к его свету, даже не понимая, что я сделала, пока не почувствовала, как он вздрогнул в Барьере, без слов прося меня оставить его в покое.

После этого я подчинилась.

Полёт над Нью-Йорком был одним из самых зловещих вещей, которые я когда-либо испытывала.

Я никогда не видела город таким тёмным… или таким тихим.

Нижний Манхэттен снова затопило, частично из-за шторма, но в основном потому, что поля отказали в нескольких ключевых точках. Отель был совершенно лишённым освещения, когда мы проезжали мимо него. Бронированные танки, о которых сообщали Тензи и другие, уже уехали, вероятно, потому что СКАРБ, Агентство по чрезвычайным ситуациям и военные Соединённых Штатов обнаружили отель пустующим.

Чинья утверждала, что видела, как эти танки ехали по западной стороне парка, направляясь в центр города, пока мы покидали Норд-Мидоу.

Нью-Йоркская гавань выглядела тёмной.

Я видела на воде белые гребни от ветра и дождя, но большая часть бухты выглядела как тёмное одеяло за краем Манхэттена. Направляясь к открытому океану, мы видели огни, усеивающие берега, но там имелось совсем немного искусственного света.

Это походило на симуляцию какого-то первобытного мира, времён до электричества, когда для обогрева и освещения своих домов ещё использовали огонь.

Да, это беспокоило меня, но, как ни странно, я чувствовала в этих проблесках надежду.

Жизнь победит. Даже здесь.

Даже среди тех, у кого не было ресурсов или удачи, чтобы добраться до одной из первоклассных карантинных зон, люди выживали в разгар эпидемии.

И это хорошо, поскольку я была почти уверена, что мы видим конец карантинной зоны над Нью-Йорком.

В любом случае, мне показалось, что это странное место для строительства такой зоны.