Мост

Если она должна что-то ощутить – это не работает, потому что она не чувствует ничего; только его ладонь. Касание – ничего страшного, ничего похожего на то, что можно увидеть в жутких передачах про маньяков или сводках криминальных новостей. Она пытается улыбнуться – заклеенным ртом, но улыбка не получается, немея губами, и запястья связаны слишком сильно для того, чтобы понять, двигается ли левая рука. Короткий импульс, сердечный приступ – как жаль, она была так молода, никого не щадит, ах, будут говорить друзья и коллеги, ей давно пора было заглянуть к врачу, поберечь себя, но мы всё забываем, всё не успеваем, как жаль, как жаль.

Стрессы, плохая экология, с любым может случиться.

Его улыбка меняется – притворная, начисто смывая виноватость и мягкость; как заполняет рот хищника вкус крови, больше ликования власти, больше чувства могущества, больше истеричной радости смерти; он видит – дар есть. Он не сошёл с ума. Её тело оседает на стуле – мягко, и ему не приходится даже подхватывать её, не давая упасть. Девушка перестаёт дышать, лицо его сводит судорогой – короткой, как от прострелившей зубной боли – сводит и отпускает.

Глава 1. Где Артём узнаёт о дарах

1.

Артём выходит из здания офиса и глубоко вздыхает, задерживаясь на ступенях.

Небо уже не непроглядно темное по вечерам, и последний мягкий снег медленно оседает в весеннем воздухе. Воздух пахнет сыростью, грязью и набухающими почками – приближающимся теплом, которое должно сделать всё лучше. Усталость после работы наваливается только на улице, медленно проходящим осознанием – как каждый вечер уже много вечеров.

Артем вздыхает, трёт слезящиеся глаза и достает наушники.

До метро ему идти прилично, как раз достаточно, чтобы прийти в себя, и Артем привычно направляется вдоль набережной, переключая песни с лиричных на те, что пободрее. Печали у него есть свои, и он заставляет себя на время забыть про работу, вспомнить о пятнице и думает о том, что бы найти на ужин. С тех пор, как его бросила Юля, ему можно единолично решать такие вопросы.

С одной стороны, пятница, Артём заслужил сочный бургер с кружкой пива в пабе у дома, с другой стороны он подсчитывает оставшиеся свободные деньги, сводя нехитрый баланс расходов и доходов, и решает подождать еще неделю до зарплаты. На мост он поднимается под уже вполне ритмичную мелодию и привычно отсчитывает ступеньки и каменные плиты.

Дорога от работы до дома и обратно доведена до автоматизма, настолько, что иногда кажется – по ней можно пройти даже с закрытыми глазами, мертвым или напившись до несознания. Людей уже почти нет, и солнце медленно катится к горизонту, окрашивая небо блекло-розоватым светом и подсвечивая снежинки. Когда Артем окажется на своей станции, успеет стемнеть, а снег превратится в грязно-бурую чавкающую грязь. Не сейчас, и Артём не спешит, несмотря на промозглый ветер.

Мост длинный, с полкилометра, и у Артема достаточно времени, чтобы переключить еще несколько песен – выбирая между обещаниями тонкоголосых девушек и похвальбой мужчин, мстящих коварным стервам – и решить насчет ужина. В холодильнике должна оставаться курица и немного сыра, за пивом можно зайти в магазин, и выйдет тоже неплохо – особенно если взять к пиву чипсы и включить какой-нибудь новый сериал. Мысли об этом приободряют Артёма, глаза постепенно перестают зудеть, успокаиваясь от прохладного воздуха, и он ускоряет шаг.

Парень несется ему навстречу с другой стороны моста, не сразу цепляющий взгляд в опускающихся сумерках. Бежит – не как следящие за фигурой, в обтягивающих лосинах и пульсометрами на плечах – бежит по-настоящему, оглядываясь так, словно за ним могут гнаться. Вроде прилично одетый, не кажущийся опасным, но Артём на всякий случай делает шаг в сторону, освобождая дорогу.

Еще не поздно, даже не темно, всего лишь двое прохожих посреди моста в центре города – но холод с ветром забирается под куртку и касается кожи, словно предчувствие – чего-то, что уже никогда не изменится. Снег успел припорошить камни, скрывая гололёд, и парень поскальзывается совсем рядом с Артёмом. Он инстинктивно дергается, подхватывая парня под руку – быстрее, чем успевает подумать. Взаимопомощь, нужно быть добрее к людям, всякое такое, безусловным рефлексом дураков, и, оказавшись рядом, Артём вдруг понимает, что знает его лицо.

– Пашка, – выдыхает Артём пораженно, и не сразу отпускает его руку.

Точно не тот, кого он ожидал встретить – Пашка Летов, опять вымахавший на полголовы выше ростом, и в его глазах Артём видит узнавание, азарт и странное выражение, похожее на страх. Артём вынимает наушники, поспешно засовывая их в карман, но вместо радости встречи или хотя бы приличного и неловкого разговора о жизни Пашка напряженно оглядывается, нервозно закусывает губу и говорит с еще сбившимся от бега дыханием.

– Мне надо бежать. Очень надо.