Мост через бездну. Импрессионисты и XX век

И еще один смысл «Тайной вечери» Дали – это тема предательства, познания и погружении в себя. После Второй мировой войны очень большое значение приобретают размышления о том, что такое виновность и невиновность, что такое выбор, в каком новом мире мы начинаем жить. Для Сальвадора Дали эти размышления очень важны. И какой он делает вывод, когда пишет «Тайную вечерю»? Сальвадор Дали ненавидит войну. У него есть картина 1940 года, в которой он полностью выразил свою ненависть к войне: на картине изображен большой череп, а в его глазницах и во рту – другие черепа. Для него война – это разрушение, и он ее ненавидит. Но он ненавидит не только войну. Он писал: «Я ненавижу войну. Я ненавижу всякие коллективные, стадные идеологии: национал-социализм, коммунизм, радикализм. Они все агрессивны, они выбрасывают общество в средние века». Но мы ведь так и живем сейчас, как в средние века: бесконечное политическое дробление, огромное количество международных институтов, которые пытаются это дробление как-то отрегулировать… А самое главное – это национальная и конфессиональная вражда. Разве это не средние века? И Дали говорил: «Ничего, мы пройдем через средние века, я верю, что мы это переживем и вслед за этим наступит вновь Возрождение. И это будет эпоха индивидуализации». И в картине «Тайная вечеря» это все есть.

О Сальвадоре Дали до сих пор много спорят. Но эта его картина, «Тайная вечеря», содержит очень современное и оптимистически пророческое изречение. Дали очень беспокоился о том мире, в котором живет. И все коллективное всегда вызывало в нем неприязнь, но он был уверен, что мы переживем это, осознаем все свои предательства и выйдем к высшей степени человеческого общества – к обществу высокой индивидуализации, к возможности личностного проявления.

Глава 5 Жанна Самари и Пелагея Стрепетова

В XIX веке жили две великие актрисы – французская актриса Жанна Самари и русская актриса Пелагея Антипьевна Стрепетова. И есть два портрета, которые почти одновременно написали два художника – французский художник Огюст Ренуар и русский художник Николай Ярошенко.

Две женщины, две актрисы, каждая из которых в своей стране, в своем мире, была выразительницей совершенно новых чувств. Это было тогда, когда театр во всем европейском мире, и в России, и в Англии, и во Франции, и в Польше, занял особое место в культурной жизни. Театр не был просто местом, куда люди приходили, чтобы посмотреть новые пьесы, посмотреть на новых актеров. Театр стал центром культуры, центром общественной жизни, средоточием всех интересов, страстей, борьбы, новой драматургии, новых репертуаров.

Николай Ярошенко

И ведущие актеры были тогда чем-то значительно большим, чем кинозвезды в наше время. Они привлекали внимание всех. Вокруг них была борьба, они имели множество поклонников. И у них были очень интересные биографии. О двух из них и пойдет речь в этой главе.

И Полина Стрепетова (или Пелагея Антипьевна Стрепетова), и Жанна Самари родились почти одновременно, и жизнь их была весьма непродолжительной. Жанна Самари умерла в тридцать три года, а Пелагея Антипьевна в пятьдесят три.

Начнем с Жанны Самари. Ренуар писал ее портреты дважды. Вообще тень ее мелькает в разных произведениях Ренуара: и в его живописной композиции «Качели», и в других работах. Но именно ее он писал два раза. Жанна Самари была ведущей актрисой «Комеди Франсез». Теперь трудно представить, какое внимание окружало ее – внимание современников, зрителей и репортеров. Она играла весь репертуар Мольера. Жанна Самари вышла из традиционной актерской среды, и никакого другого пути у нее не было – только на сцену. И ее дебют на сцене состоялся, когда ей было четырнадцать лет.

Пьер Огюст Ренуар. Качели. 1876. Музей Орсе, Париж

Пелагея Антипьевна Стрепетова тоже была из актерской среды, но другого класса. Она была сиротой, подброшенной в дом парикмахера Стрепетова. Семья эта ее очень любила, и ничего, кроме самого доброго, о людях, которые ее воспитали, сказать нельзя. И так же, как Жанна Самари, Пелагея Антипьевна вышла на сцену в четырнадцать лет. Только Жанна Самари всю жизнь прожила на подмостках «Комеди Франсез», а Стрепетова очень много гастролировала в русской провинции, как тогда полагалось. Но слава ее была так велика, что в 1881 году она стала ведущей трагической и комедийной актрисой Санкт-Петербургского Александринского театра.