Мост через тьму

— Знаете, владыка, — Вольф даже обращается официально, владыка непроизвольно поморщился, — вам не приходило в голову, что вы лезете, куда не просят? — вот тебе и раз.

— Вольф…

— Дядя, вот серьезно. Хочешь наказать за мое самоуправство, наказывай, но давай без этого всего, и так тошно.

— Да знаю я, что тебе тошно, но я же помочь хочу! — почему-то говорить спокойно уже ни у одного из них не получалось.

— Серьезно? — Вольф аж всклочил, до этого сидя в кресле напротив владыки, ему как родственнику это было разрешено, даже после провинности, — Помогаете? Нас перетащили сюда, нет, за это спасибо, с учетом возможного Армагеддона целого мира, тут претензий нет. А после? Меня закрутили так, что вздохнуть некогда, а меня аж плющит от солнца, жары, от того, что я банально отвык от еды, ритма жизни, от учебы. Или вы думаете, приятно осознавать, что твои друзья и младшая сестра на порядок образованней и устроенней. Что они видят свое будущее, а я последние восемь лет жил тем, что убивал перерожденных, помогал выжить целому дому и участвовал в боях, как раб. Думаешь, мне это пригодится в этом новом будущем? А теперь с Райли, вы понимаете, что она была моим единственным родным и близким человеком во всем мире, мы с ней жили и не расставались все эти восемь лет. Что я был ее первым учителем, другом, думаешь мне нравится, что она живет в казарме, участвует в боях, которые просто твой способ наказать их и в статусе не пойми кого, или ты думаешь, я не понял, что ею могут пожертвовать, чтобы сюда пришли одаренные женщины, которые так нужны нашему народу. А обо мне в этот момент кто-то подумал? Вы давите, мать наседает, пытаясь демонстрировать заботу, отец третирует Райли, ты вообще играешь нами. А она, та, кто закрывал меня собой, отдавал последнюю еду, прикидываясь, что сутки без еды — это нормально, и она вообще не голодная. Да она мои ранения переносила сложнее, чем свои, и я каждый бой уносил ее с арены, потому что она выкладывалась по полной, держа щит надо мной, чтобы я не пострадал. А теперь скажи, как я, как мужчина, даже как просто человек могу смотреть, что сейчас в мире, где безопасно, она дерётся на потеху публике и тебе? Как я должен себя чувствовать, видя, что она пропускает удары, что еле стоит на ногах, что нагрузка в целом у нее такая, что она скоро сляжет. Скажи, как ты бы себя повел на моем месте? — все это эмоционально парень выдал на одном дыхании, практически крича.

— Дал бы по морде, причем себе, — владыка хмуро вздохнул, глядя на племянника по-другому.

— Ты осудил их за бои, и отчасти ты прав, мы были там рабами, но не все. Спроси у парней, многие нашли там друзей, близких и любимых. Ты спрашивал у Кая, о том, что там осталась его пара и не только у него. Нет я не говорю за всех, были и скоты редкостные, так их и наказывай, а ты уподобляешься этим тварям, что жируют за счет гибели обычного населения, богатея и шикуя на бедноте. Меня аж трясет, когда я понимаю, что Райли, моя Райли, мой напарник в моем мире и доме, получила не возможность дышать и жить спокойно, а получила наказание, за всю ее помощь. Я боюсь момента, когда посмотрю в глаза ее бабушке, той что не делила нас, готовая защищать обоих одинаково. И что тут, мой родной дядя, тот, в чьей власти все это изменить, делает все так, чтобы мне хотелось сгореть от стыда. Неужели злость настолько застилает глаза, пытаясь всех уровнять, и виновных, и нет?

— Я понимаю, думаешь, мне нравится, что девчонка выступает как боец, но ты сам не думал, исключи я ее сейчас из боев и ее саму ее же народ начнет презирать. Они сейчас сдерживаемые только этими боями и дикой нагрузкой. Пойми, после лишений нельзя сразу давать праздную жизнь, от этого сносит голову и тогда мне придется действительно наказывать. Думаешь, мне это нравится? Нет, я психовал и злился, но это не повод, мои действия и меры — это обдуманные ходы, и эта стратегия, проработанная психологами, они должны ощутить все эти лишения, усталость, чтобы у них по-простому дурные мысли в голову не лезли. Поэтому не копи обиды, просто помоги мне их адаптировать. Посмотри на девчонку, ее сила сейчас зашкаливает, если она будет не истощенной и уставшей, она может сама перенестись, твой отец уже предупреждал об этом, что девочка просто сверх одаренная, сила раскрывалась на полную. Вот и скажи, мне позволить ей скакануть, спасая родных на Гарану, без возможности спасти ее и остальных? Перед тем, как осуждать, научись думать, как противник, это сэкономит время и нервы, — сейчас мужчины смотрели друг другу в глаза, каждый понимая, что прав он, но и признавая некую правоту соперника. Вольф опустил голову и устало сел в кресло.

— Что мне нужно делать? — признавал свое поражение Вольф.