Мост душ

Аремис резко повернулся и сказал через плечо:

— Никому не говори об этом. Я вернусь, Ле Гант.

Он буквально выскочил из камеры, захлопнув за собой дверь. Герин услышал, как в замке повернулся ключ, и опять остался наедине со своими печальными мыслями.

* * *

— Ну что? — спросил Мирт, когда Аремис вышел из камеры.

— Давай сначала уйдем отсюда, — ответил Аремис, чувствуя, что его голова готова лопнуть от переполнявших ее безумных мыслей. Казалось, каждый нерв буквально звенит от напряжения. Не может быть…

К счастью, Гас еще не заступил на пост. Мирт поблагодарил молодого, совершенно равнодушного стражника, поставленного сюда в наказание за какой-то мелкий проступок. Парень просто кивнул, когда Мирт напомнил ему, чтобы он хорошенько присматривал за пленником.

На улице Мирт схватил Аремиса за руку.

— Узнал что-нибудь?

— Знаешь, что означает имя Галапек? — спросил он тихо. Когда Мирт отрицательно покачал головой, Аремис закрыл глаза с выражением гнева и отчаяния. — Что за жестокая участь! Это древний язык северян. Оно означает — «предатель».

Мирт был сбит с толку.

— Согласен, имя для лошади довольно странное, даже можно сказать с каким-то необычным подтекстом, но какое отношение все это имеет к Лотрину?

— Ты глупец. Ты просто несчастный глупец! — воскликнул Аремис, не в силах сдержать эмоции. — Конь Галапек и есть Лотрин. — На этих словах его голос прервался. — Рашлин каким-то образом с помощью своей магии превратил Лотрина в коня, и теперь твой расчудесный король использует бывшего друга в качестве слуги, а затем ему одна дорога — на живодерню.

Мирт в ужасе открыл рот, но не смог произнести ни единого звука. Аремис однажды видел человека, пораженного приступом паралича. Приступ мгновенно начался и так же быстро закончился, оставив после себя парализованной одну сторону его лица. Так сейчас выглядел и Мирт. Мышцы его лица, казалось, одрябли, а глаза стали похожи на две тусклые черные пуговицы.

Наконец он пришел в себя и, с трудом ворочая языком, произнес:

— Король сломал его. Мы все видели. Он делал это в загоне, который специально построен для этой цели. Кайлех провел там много дней. Теперь понятно, что все это время он пытался сломить дух Лотрина и в конце концов ему это удалось.

Мирт буквально рыдал, рассказывая об этом. Аремис чувствовал, как и его глаза наполняются слезами. Он уже и вспомнить не мог, когда плакал в последний раз. Возможно, когда увидел тело своей младшей сестры. Кровавые раны, оставленные диким вепрем, прикрывало красивое шелковое платье. Он постарался не думать сейчас об этом.

— Кайлех сказал, что будет ломать его до конца, — закончил Мирт. — Но Лотрин боролся из последних сил, пока не ослабел настолько, что больше не мог сопротивляться.

Аремис с изумлением покачал головой.

— Вот почему я так ужасно себя чувствовал в присутствии коня. Магия Чащи почувствовала мощь и зло чар, которые были использованы для превращения человека в лошадь.

Мирт уставился на него покрасневшими глазами.

— Аремис, не лги мне сейчас. Ты говорил как-то, что конь тебе что-то сказал, а я лишь посмеялся тогда. Все так и было?

Аремис кивнул.

— Я уверен, что он прошептал имя… Элспит.

Горец ушел, чтобы побыть наедине со своей болью.

Глава 7

Впервые с детских лет Селимус вошел в любимый кабинет отца, предназначенный для военных совещаний. Магнус обожал его и использовал даже в мирные времена. Окна кабинета выходили на восток, на традиционного врага, и во время немногочисленных визитов сюда маленький Селимус думал, что вид из них был и будет всегда одинаковым. Он вспомнил, как снисходительно засмеялся отец, когда мальчик поделился своими наблюдениями. То был один из очень редких моментов общения отца с сыном. Все закончилось, когда прибыл посыльный с письмом для генерала Тирска, который, казалось, день и ночь находился рядом с королем. Селимусу было сказано пойти поискать своего учителя. Никому не было дела до того, куда он ушел и что делал. И мальчик с горечью осознал, что ему нет места среди этих людей. Будущему монарху было тогда девять лет и он был готов наблюдать и учиться всему, что касалось управления, но Магнус не испытывал желания заниматься сыном. Селимус это понял, поэтому больше никогда не приходил в кабинет для военных совещаний.

Именно здесь мужчины курили и спорили друг с другом, строя планы захвата Бриавеля. В этой комнате замышлялись многие войны, но и проблемы мира также решались здесь. Кабинет был обставлен старинной деревянной мебелью, обтянутой кожей, отшлифованной годами и все еще хранящей запах любимого табака короля Магнуса. Когда-то великолепные, а теперь выцветшие гобелены с изображением батальных сцен далекого прошлого украшали одну из стен кабинета, а деревянный пол покрывал сотканный вручную, местами протертый ковер, явно знававший лучшие времена.