Мост на реке Бенхай

Сегодня мы едем на юго-восток, к побережью. Вдоль дороги тянутся рисовые поля. Крестьяне с поистине муравьиным упорством и терпением вручную перекачивают воду с нижних участков на верхние. На фоне безоблачного, отраженного в зеркале вод неба как бы застыли силуэты рыбаков. Измазанные подростки бродят по реке, увязая в густом, болотистом иле. На мелких местах тут хорошо ловится рыба, крабы или креветки, незаменимые во вьетнамской кухне.

Мы остановились в Тханьхоа, чтобы пообедать и немного отдохнуть. Солнце уже в зените и припекает не на шутку. Пора уйти в тень. Не спеша доедаем последние бананы и лениво перекидываемся словами.

Именно здесь, на равнине Дельты, в XIII веке вьетнамцы дали бой огромной и сильной монгольской армии, которой командовал внук Чингисхана. Пятьсот тысяч вышколенных и злобных завоевателей внезапной атакой обычно сметали со своего пути любого противника. Но тут, в Дельте, они встретили отпор! Трижды наглые грабители возобновляли свои атаки — в 1257, 1284 и 1288 годах — и… терпели позорное поражение. Как утверждает старинная летопись, вьетнамский предводитель Чан Хынг Дао одолел страшного врага не только отвагой, но и хитростью. Зная, что Вьетнам изобилует реками, монголы привели с собой большой флот. Но Чан Хынг Дао приказал вбить в дно всех судоходных рек и речек крепкие столбы с железными шипами. Притаившиеся в засаде вьетнамские воины, используя легкие, мелкосидящие суда, ринулись навстречу врагу, провоцируя его начать атаку. Пришельцы, не зная тайного замысла противника, поддались на его уловку. Они не предполагали, что в капризных вьетнамских реках, как и в море, бывают приливы и отливы. Вьетнамцы атаковали врага как раз в конце прилива, поэтому монголы сразу оказались в невыгодном положении — отлив наступил быстро, тяжелые, малоподвижные лодки их наскочили на железные шипы, которые пробивали днища вражеских судов. Вьетнамцы окружили застрявших посреди реки и тонувших монголов. Наголову разгромленные захватчики вынуждены были поспешно отступить…

— На своей земле все благоприятствует человеку, который храбро сражается за родину! — говорит Хоан. — Горы, джунгли, вода…

Легендарному предводителю Чан Хынг Дао воздаются почести во многих буддийских пагодах, а недавно он стал даже примером для воинов армии генерала Во Нгуен Зиапа во время их очередной атаки на фортификации, построенные в Дельте.

…Излучина реки Ма огибает могучую скалу, очертаниями своими напоминающую гигантских размеров гриб. Эта огромная глыба с плоским верхом буквально нависает над водой, и потому ее название Нонныок — «Гора и Вода».

Нинь показывает мне рукой на остатки укреплений. Достаю бинокль: невооруженным глазом трудно сначала разглядеть что-нибудь на серо-белой меловой скале. Потом вижу отвесные стены, с трех сторон омываемые рекой. Сама природа, казалось, создала в этом месте неприступную крепость. Я различаю узенькие каменные ступеньки, остатки бетонных бункеров и защитных куполов. Здесь построена сложная система укреплений и дотов.

В Нонныок в 1951 году от осколка мины погиб молодой лейтенант Делаттр де Тассиньи, сын главнокомандующего французскими экспедиционными войсками в Индокитае. Крепость эта подверглась яростным атакам Народной Армии, была захвачена ею на короткое время, затем снова отбита французами, но после поражения под Дьенбьенфу войска были эвакуированы.

Экспедиционный корпус зорко охранял дорогу номер пять, идущую из Ханоя в Хайфон: она имела большое стратегическое значение. Но колонизаторам не помогли ни минные поля, ни доты из бетона и железа, ни засеки из колючей проволоки! Людям, которые атаковали столь укрепленные фортификации, хорошо были известны неведомые врагу проходы через рисовые поля. Они умели беззвучно пробираться по межам и гребням. Они могли целыми часами стоять в воде, уйдя в нее с головой и дыша лишь через торчащую изо рта бамбуковую трубку…

По реке плывут джонки с рыжеватыми, растянутыми наподобие веера парусами. Паром только что отплыл, приходится ждать. Подъезжает еще несколько машин, устанавливается очередь. Жарко! Пыль на дороге густыми клубами несется вслед за грузовиком. Она оседает в горле. Томит жажда. Но в термосе пусто: мы уже выпили весь кипяток.

— Может быть, попробуешь кокосового молока? — предлагает Хоан, указывая на стоящий неподалеку ларек.

Куча кокосовых орехов, уже очищенных от лохматой коричневой «шерсти», лежит на прилавке. Продавщица, блестя черными зубами, зазывает покупателей. Хоан берет кокос величиной с голову ребенка. Из надсеченной скорлупы в подставленную чашку течет освежающий мутно-белый сок, довольно приятный на вкус.

По соседству с этим ларьком стоит книжный киоск. Пытаюсь расшифровать заголовки книг. Вих-то Ху Го… Ну, это нетрудно: Виктор Гюго. А вот другое знакомое имя: И-ли-я Э-рен-бург, «Кон бао то». «Буря»? — догадываюсь я.