Эмили вскарабкалась на диван. Гэвин обнял ее рукой за плечи.
- Меня наша беседа не смущает, но... - Он помолчал. - Я понял, что все равно не смогу понять произошедшее до конца. Обычно я во всем ищу подоплеку. Но [на этот раз] не стал, - сказал он о своей жизни с Джейсоном и Амандой. - Мне не хочется в этом копаться.
Гэвин перестал запускать одну и ту же программу и бросил попытки разобраться в ее сути?
- Верно, - согласился он.
Потому что он точно знал, что это бесполезно?
- Да, - ответил Гэвин. - Но в то же время я допускаю, что им было намного проще жить во лжи, чем признать правду.
Я предположила, что в отношениях Аманды и Джейсона с самого начала присутствовал обман.
- Они оба были нарциссами, жили только для себя. Не думаю, что поначалу они были хорошими людьми, а их взаимоотношения все испортили, однако беда случилась именно из-за того, что они сошлись друг с другом, - произнес Гэвин. - Мне кажется, все докатилось до того, что они изо всех сил поддерживали видимость счастливой жизни, причем так мучительно долго, что, в конце концов, оба не выдержали.
Звучит так, будто это адский труд?
- Полагаю, да, - отозвался Гэвин, - такое не проходит бесследно.
Эпилог
19 января 2014 года я отправила Аманде открытку - уверенная, что она будет последней в цепочке корреспонденции, оставшейся без ответа:
«Дорогая Аманда...
Пожалуйста, простите, если мои письма обижали вас и вашу семью. Я могла бы проявить больше уважения и терпения к вашему нежеланию общаться со мной (и не просить вас изменить свою точку зрения о произошедшем), а также постараться понять причины, которыми вызвано это нежелание. Но я все понимаю. И, как всегда, желаю вам всего наилучшего».
«Постараться понять» - слишком скользкая фраза, поэтому текст послания я немного изменила. Но открытка все равно нисколько не тронула Аманду; она была непреклонной, а потому за шесть лет я получила от нее лишь два ответа, оба - через Саманту Хэммерли. Один пришел на мою электронную почту 1 января 2012 года:
«Я попросила ее [Аманду] связаться с вами, лично или по электронной почте. Она ответила, что не желает с вами говорить. Сказала, что вы непременно переврете все ее грехи, за которые ей уже приходилось просить прощения у Господа - и Он простил ее».
Видимо, просить прощения у своих выживших детей Аманда не считала обязательным. Повод для размышлений. Челси Бек же по этому поводу даже не задумывалась. И не показывала Гэвину писем от Аманды, которая та высылала ему на каждый день рождения вместе с чеком в тридцать долларов.
Отправив Аманде последнюю открытку, я узнала еще кое-что. Мы с Самантой сидели в бургерной. У той выдался нелегкий год. Она начала сомневаться в собственной вере и покинула ту церковь, которую посещала вместе с мужем и детьми. Саманта была христианкой с тех самых пор, как Аманда, еще в восьмом классе, отвела ее на службу в церковь Стоттов. Я призналась Саманте, что до меня доходили не самые лестные отзывы об этой церкви. Джеки Дрейлинг, которая работала там администратором, рассказывала, что ушла оттуда из-за отношения пастора к прихожанам, в особенности к женщинам. Например, он сказал Шантель: если та покинет его паству, то после смерти попадет в ад. Эйприл Энсон вспомнила рассказ Аманды о том, как во время брачной консультации пастор сказал об Аманде: «Она потаскуха; она проститутка; она блудница. Пойми уже это, ведь ты живешь во грехе, и дьявол поглотил твою душу».
Не знаю, правда ли пастор (которому Аманда строго наказала не общаться со мной и которого уже нет в живых) говорил такое; Эйприл передала мне это лишь со слов самой Аманды и могла воспроизвести неточно.
Через неделю после нашего обеда в бургерной Саманта вновь спросила у Аманды, согласна ли та поговорить со мной. Не знаю, зачем это было нужно Саманте, однако она решила настоять - и получила новый отказ, который передала мне по электронной почте.
«Она убеждена, что вы лишь желаете разбередить [ошибка в оригинале] ее ужасное прошлое и нажиться на ней».
Вывод, который сделала Аманда, был одновременно и чистой правдой, и подлой клеветой - в зависимости от того, с какой стороны посмотреть в подзорную трубу.