Мост самоубийц

— В общем, скополамин — вещество растительного происхождения. В нашей стране достать его очень трудно, практически нереально. Наркотик поступает из-за границы. Преимущественно из Колумбии. Вещество без вкуса и запаха — в еде и напитках распознать его невозможно. Само вещество добывают из дерева боррачеро в Латинской Америке.

— То есть простой наркоман его достать не может?

— Во всяком случае, это сделать сложно. Сложнее, чем обычный наркотик. Скорее всего, при покупке используют даркнет. Но и там он может стоить колоссальных денег.

— Вы хотите сказать, что у нас очень целеустремленный убийца?

— Во всяком случае, изобретательный. Я подключил свои связи в отделе по борьбе с наркотиками. Они попробуют что-то разузнать. Но, судя по тому, как ребята удивились, этот наркотик в наших широтах — редкий гость.

Я задумалась:

— А может, нам просто повезло?

Морошин кивнул в сторону ближайшей скамейки.

— Ноги устали. В каком смысле — повезло?

Мы присели, и я поставила стаканчик с кофе на полированное деревянное сиденье.

— Представьте, что вы не вспомнили бы об отчете судмедэксперта, а я не взялась бы за расследование смерти Полины. Тогда это убийство так и осталось бы нераскрытым. Все решили бы, что девушка сама это сделала.

— Не понимаю, куда вы клоните.

— Что, если это не первый случай? Вполне возможно, что были еще убийства, которые выглядели как самоубийства и фактически ими были. Но люди их совершали под воздействием чужой воли. Подумайте — преступник должен был правильно рассчитать дозировку, чтобы Полина не упала где-то по дороге и не скончалась у него на руках, а дошла до моста и сделала то, что ей велели. Конечно, убийца мог все досконально просчитать. Но вдруг это просто опыт?

— Звучит разумно, — после некоторого молчания ответил Лев Марсович. — Я не подумал об этом. Черт. Надеюсь все же, что вы ошибаетесь, но придется для порядка поднять материалы о самоубийствах. И ведь не поручишь никому.

— Это дело точно никому не поручишь, — согласилась я. — Именно отчет судмедэксперта выдал убийцу. Это значит, что тот, кто выкрал документ, связан с ним. Или даже сам является душегубом.

— Это мог быть не только сотрудник, — сказал Морошин, не глядя на меня, — нельзя исключать и посетителей.

— Нельзя. Но о вашем РОВД нехорошие слухи ходят не первый год. Вряд ли дело в посетителях.

— Я попробую его вычислить.

— Нет, — резко возразила я, — начнете копать и все погубите. Мы имеем дело не с дурачьем подзаборным, а с полицейскими, у которых при себе оружие, а за плечами опыт. Начни вы даже издалека и ненавязчиво наводить справки и приглядываться, они вмиг поймут, что к чему. За такое и укокошить могут. Найдут вас в реке с вашей папочкой в руках и запиской: «Мне надоел жестокий мир. Никто не соблюдает процессуальные сроки!»

— Кстати, почему они не заставили Усольцеву написать записку? Тогда вообще ни у кого вопросов бы не возникло, даже у сестры, — сказал Морошин, дернув бровью. Про папочку и записку ему не понравилось.

— Ну это как раз ясно, — ответила я, — почерк у человека под воздействием наркотика меняется. Он может быть неровным, или жертве вообще трудно вывести буквы. Так что записка, скорее, привлекла бы ненужное внимание, чем отвела его.

— Когда вы едете к Иртеньеву?

— Завтра.

— Он легко согласился на встречу?

— Он согласился, потому что я сослалась на сестру Южного. Это Регина дала мне номер. Она уверена, что о рабочих проблемах Полины, если они и были, лучше всего спросить у начальника. Сама она ни о чем значимом не слышала. Но я думаю, что какие-то неприятности у жертвы все же имелись. Сестра Полины упоминала, что та была сильно чем-то расстроена незадолго до смерти.

Морошин неопределенно хмыкнул.

— У кого из нас не бывало неприятностей на работе?

— У вас, — ответила я и тут же натолкнулась на очередной непонимающий взгляд, — у вас не бывает неприятностей на работе. Я же права?

Мое утверждение заставило следователя растеряться. Он отвел взгляд, а на лице появилось новое для меня выражение, которое я про себя назвала «Как покраснеть, не краснея».

— С чего вы взяли?

— Я это увидела.

— И что еще вы увидели? — спросил Морошин осторожно, поглаживая свою папку, словно котенка.

Я оглядела собеседника с ног до головы.