Мост самоубийц

Морошин продолжил возмущаться, но я уже не слушала его и широким, размашистым шагом направилась к указанным кустам. Телефон я сунула в карман легкой курточки, которую надела как раз для того, чтобы было удобно лазать через забор. Следователь что-то возмущенно шипел мне вслед, оглядываясь и боясь привлечь внимание, хотя до ближайшего дома было метров триста. Я понимала, что затея моя глупая, но решила не задумываться о последствиях, чтобы не передумать. Интуиция подсказывала мне, что с домом Южного действительно что-то не так.

Подходящее место нашлось в самых зарослях — одно деревце удачно наклонилось к забору и, несмотря на то что оно было полуоблетевшим, густые ветки скрывали меня от посторонних глаз. Я размахнулась и перекинула край лестницы с крючками на конце через высокий забор. Крючки удачно впились в швы между кирпичной кладкой. Дополнительной страховкой стали кованые завитушки, которые венчали ограду. Если крючья соскочат, то зацепятся за эти украшения. Правда, как снимать лестницу с кирпичной стены на обратном пути, я пока не представляла.

Лезть с непривычки было неудобно. К тому же я сильно размахнулась, когда закидывала лестницу, и теперь снова почувствовала боль в спине, о которой уже начала забывать. Тем не менее с большим трудом и постоянными передышками, я забралась на верх стены. Перекинув ногу, я высмотрела удачное место для приземления. Подо мной был пожухлый неухоженный газон — я догадалась, что до ландшафтного дизайнера у Алексея дело еще не дошло. Рядом росла невысокая яблоня с кривоватыми ветками. Я сообразила, что за них можно удобно ухватиться. Подумав и рассчитав расстояние, я оттолкнулась от стены и прыгнула на дерево, попытавшись ухватиться за ветки. Мои ладони заскользили по сырым листьям и гибким прутьям, и я полетела на землю, цепляясь за них и стараясь замедлить падение. Бам! Я рухнула на бок, к счастью ударившись совсем несильно.

— Черт… — Поясницу прострелило, расцарапанные ладони жутко саднили, но я постаралась не обращать на это внимания. Передо мной стоял вопрос куда более сложный: как попасть в дом? Одно дело перелезть через ограду и совсем другое — взломать замок.

Однако времени на «подумать» оказалось не так много. Пока я стояла в тени полуоблетевших яблонь, со стороны дома вдруг раздался медленный зловещий скрип. Я замерла, вслушиваясь в тревожный звук. Показалось? Нет! Скрип повторился, скрадываемый легким шелестом поредевшей осенней листвы. И с чего я решила, что в доме Южного никого нет, раз никто не отреагировал на звонок? Может, сестра присматривает за домом? Но я разговаривала с ней час назад — спрашивала о состоянии Алексея, и девушка точно была в офисе, потому что несколько раз прервалась, чтобы дать указания секретарю. Домработница? Вполне возможно. Хотя дом стоит довольно далеко от других населенных пунктов и в такой глуши, что добраться сюда можно только на машине — автобусы сюда не ходят. Нет сомнений, что через год-два тут будет очередной коттеджный поселок, каких много вокруг Тарасова, но сейчас в округе проведена только разметка участков, и еще заложили фундамент трех новых домов. В остальном — глушь страшная. Пара домиков, ветхие дачи — и все. Вряд ли домработница согласилась бы приехать сюда и жить тут в одиночестве. Да и никакой машины поблизости не видно — ни перед домом, ни во дворе. Тогда кто тут и чем скрипит?

Придется выяснять. Другого выхода нет. Я решила не бегать от куста к кусту, а пойти прямо к дому, не скрываясь. Если натолкнусь на кого-нибудь, придумаю объяснение на ходу. Может, у меня собака забежала на территорию, протиснувшись под воротами?

— Шарик! — Я негромко посвистела. — Ты где? Иди сюда, скотина лохматая…

Обогнув дом, я увидела источник скрипа — на веранде, обращенной к лесу, было приоткрыто окно. Во всем доме были вставлены стеклопакеты, но эта часть не подверглась перестройке и реконструкции. Архитектору удалось удачно вписать старую деревянную половину в новую концепцию — только бревна, из которых была сложена стена, были тщательно обработаны и покрашены. Окно было старым, деревянным. За ним виднелась накрахмаленная занавеска, вышитая вручную. Очевидно, эта часть дома была по каким-то причинам дорога Алексею, и он решил сохранить ее. Может быть, эту занавеску вышивала когда-то его мать, а отец сиживал у этого окна с трубочкой? Я мысленно восхитилась работой архитектора — дом не походил на чудище Франкенштейна, наоборот — конструкция смотрелась гармонично и современно. И это окно было весьма кстати. Алексей забыл о нем или не подумал, что нужно закрыть, — он же не планировал оказаться в больнице. Я подошла ближе и осмотрелась. Никого не было видно.