Мост самоубийц

— Согласно показаниям Алексея, Полина написала ему письмо, в котором высказала свои подозрения относительно его сестры. Девушка подслушала какой-то разговор Иртеньева с Региной, в котором проскочило слово «отравить». Потом у Алексея начались приступы головной боли, и девушка сложила «два» и «два». В письме она приложила дату и время разговора, подумав, что, если ее бывший парень обратится в полицию, это может помочь. Она встретилась с ним и передала письмо, но Алексей сначала ей не поверил. Ему не хотелось верить, что сестра имеет какое-то отношение к тому, что с ним происходит. Он всегда хорошо к ней относился. Регина случайно увидела письмо на рабочем столе брата и поняла, что рискует потерять все. Потом Полина умерла, и Алексею сообщили, что она покончила с собой. А таинственное недомогание все не проходило. Алексей, надо признать, долго не верил словам Полины. Но когда он угодил в больницу с галлюцинациями, понял, что надо взглянуть правде в глаза. Регина навещала его в больнице, и он рассказал ей о письме. Именно тогда она ринулась с Иртеньевым в дом брата, чтобы обыскать его, нашла письмо и сожгла. Но на ее беду мы с Морошиным были в доме и слышали это. Улика была уничтожена, но мы поняли, в каком направлении надо копать.

— Это она ввела моей сестре скополамин?

Я кивнула:

— В тот день Регина утром приехала к Алексею на работу и, воспользовавшись тем, что он отвлекся на посетителя, отправила с его телефона сообщение Полине от имени брата. Написала, что хочет встретиться и приедет к ней домой. На телефоне Алексея она удалила сообщение. Полина, решив, что бывший парень наконец всерьез отнесся к ее словам, красиво оделась и сделала прическу. Возможно, она действительно хотела вернуть отношения. Но главным для нее было то, что она могла заставить его прислушаться к своим выводам и предпринять какие-то шаги, чтобы обезопасить себя от сестры. Она хотела рассказать ему о своих планах, о том, что купила билет до Уварово и даже заказала в Интернете лестницу, чтобы проникнуть к нему в дом, — я запнулась. Легко можно было представить, какая тяжесть свалилась с плеч девушки, когда она увидела это злосчастное сообщение. Теперь никуда не надо было проникать тайком, и они с Алексеем могли действовать вместе, чтобы вывести Регину на чистую воду. Я взяла себя в руки и продолжила: — Но вместо Алексея явилась Регина. Полина впустила ее, потому что та заявила, что у нее к вашей сестре важный разговор, касающийся Алексея. Полина была не рада такому повороту событий, но, как радушная хозяйка, впустила змею в свою квартиру. Регина притворилась расстроенной, начала нести какую-то отвлекающую чушь про то, что она не рада расставанию брата с Полиной, что хочет помочь им восстановить отношения. И Полина налила им по чашке кофе…

— И что?

— Скополамин не имеет вкуса и запаха…

Саша прикрыла глаза:

— Боже.

— Да. Улучив момент, когда Полина отвлеклась, чтобы достать пачку печенья с кухонной полки, Регина подсыпала наркотик ей в напиток.

— Поля всегда была наивной и слишком доверяла людям, — печально произнесла Саша.

— Когда Регина поняла, что вещество подействовало, она велела вашей сестре пойти на Мост Влюбленных и спрыгнуть с него, не попытавшись позвать на помощь.

— Неужели она могла так просто это сделать? — всхлипнула Саша. — Она же понимала, что творит.

— Человек под скополамином подобен зомби. Взгляд стекленеет. Он понимает, что его заставляют делать что-то опасное, но не в силах сопротивляться чужим словам. Ужасное ощущение должно быть. — Я подняла глаза на Сашу, которая беззвучно плакала, прикрыв глаза рукой. — Простите, я не должна была этого говорить.

Саша не ответила.

Мы побеседовали еще немного, и она собралась уходить.

— Спасибо вам, — сказала она, когда я стояла в дверях, — вы вытащили наружу эту страшную правду. Я бы до конца своих дней не смогла спокойно спать, зная, что Полю все считают самоубийцей.

— Вы должны благодарить себя и свою настойчивость, — мягко возразила я, — никому другому не пришло в голову настаивать на расследовании. Без вашего участия правда никогда бы не вышла наружу. Рада была помочь.

Домой я добралась на такси. День наконец-то выдался солнечным, и все вокруг посветлело и заголубело. Тьма рассеялась, и на душе стало немного теплее. Проезжая мимо любимой кофейной лавки, я подумала, что надо было захватить упаковку гватемальского кофе, но потом передумала — хотелось быстрее попасть домой. Как выяснилось, это было правильным решением: поднявшись на лифте на свой этаж, я увидела, что перед моей дверью стоит Морошин. Он угрюмо терзал кнопку звонка. Я впустила следователя в квартиру, и он тут же набросился на меня, как разозленная оса.

— Очень мило, знаете ли!

— Мы опять на «вы»?

— Не переводи тему. Ты знала, что «Чехов» — это не владелец мастерской, а участковый! И мне не сказала! Как это называется?

— Ты очень смешной, когда злишься.

Лицо Льва Марсовича потемнело от гнева, и мне стало еще смешнее. Я фыркнула, еле сдерживая смех, отчего он смутился и окончательно позеленел. Я подтолкнула его в сторону гостиной.