Мост самоубийц

— Это ты позаботился о том, чтобы у преступников был доступ в квартиру Полины, и они смогли вытащить оттуда все, что сочли подозрительным и компрометирующим. Удобно, правда, — ведь жалобы соседки на то, что кто-то таскает «тяжелые мешки» в квартире сверху, попадали прямиком к тебе. Можно было не беспокоиться о том, что информация куда-то просочится.

— Это Регина придумала. Я ни при чем, — продолжал талдычить Тонкий, которым постепенно овладевала паника, — ни при чем, ни при чем. Я должен был только проследить и позвонить им. Все остальное не я, не я! Она сама прыгнула. А мне они денег предложили. Я на зарплате участкового скоро ноги протяну. Это издевательство, а не зарплата. Понятно?

— Кирьянов, ты все записал? — громко спросила я. Владимир Сергеевич, покашливая, появился в дверях кухни.

— Все, — ответил он, хмуро глядя на несчастного толстяка. Ужас отразился на лице Тонкого. Он вдруг опрометью бросился к входной двери, распахнул ее и выскочил в подъезд, откуда раздались звуки тяжелых скачков — Петр Иванович перепрыгивал через три ступени.

— Во дурак, — устало сказал Кирьянов и повернулся к старушке — Ольга Михайловна, разрешите выразить вам благодарность за содействие и сотрудничество. И за наблюдательность, которая помогла в поимке преступников!

Ольга Михайловна смущенно махнула рукой и улыбнулась.

— Да я что? Это вон она все раскрутила. — Старушка подошла ко мне и обняла за плечи: — Жаль, что ты, девушка, не в органах работаешь. Такая смена нам нужна.

— Без вас я бы ни за что не справилась, — ответила я.

Мы с Кирьяновым тепло попрощались с наблюдательной старушкой и вышли на улицу. Тот самый мужик, который курил у подъезда, когда мы с Тонким входили в дом полчаса назад, крепко держал незадачливого участкового, заломив за спину его пухлую руку. Толстяк извивался от боли, но помалкивал.

— Молодцом, Петренко! — похвалил Кирьянов, с усмешкой оглядывая незадачливого «бегуна». Из-за угла вырулил полицейский «уазик», беззвучно мигая синим маячком.

— Грузите, — велел Кирьянов и обернулся ко мне. — Тебя куда-нибудь подбросить?

— Нет, пройдусь.

— Не дури. У тебя еще спина не прошла.

— Ничего. Хочу на какое-то время забыть об этой истории. Поэтому просто прогуляюсь. Все в порядке, — заверила я друга.

— Ты Морошину про этого чудилу рассказала?

— Нет пока. Будет сюрприз.

— Вы с ним нашли общий язык, я смотрю.

— В общем, да, — улыбнулась я, — возможно, в Вознесенском РОВД с этих пор все получше пойдет. Кстати, — спохватилась я, — там есть два товарища, которых можно проверить на предмет совершения противоправных преступлений. Колесов и Боровиков. Я уверена, что они систематически совершали преступления и злоупотребляли служебным положением. В частности, сперли у Морошина отчет судмедэксперта со стола.

Кирьянов вздохнул. Он не любил, когда полицейские оказывались замешаны в подобных историях. Однако с этим я ничего поделать не могла.

— Можешь, к слову, допросить их относительно соучастия в убийстве.

— В убийстве? — не понял Кирьянов. — Ты же сказала, непосредственным убийцей является Регина Южная.

— Дело не в Полине Усольцевой. У меня есть клиент, брат которого недавно погиб, якобы выбросившись из окна. Но я выяснила, что имело место не самоубийство, а преднамеренное убийство. Человека убили, скинув с крыши другого дома, а потом подложили под окна его собственного подъезда. И эти двое прекрасно вписываются в сложившуюся у меня картину как подозреваемые. Я, пожалуй, даже могу сказать, где именно убили несчастного.

— И где же?

Я повернулась к дому, перед которым мы стояли.

— Прямо здесь. Ольга Михайловна как-то обронила, что слышала однажды ночью странные звуки: кто-то кидал что-то тяжелое с крыши, а еще она видела подозрительных людей. Этот район относится к Вознесенскому РОВД, участковый прикормленный, если что прикроет. Думаю, они воспользовались чердаком этого дома, и бдительная Ольга Михайловна заметила их передвижения. Но поскольку проверять ее сигнал явился Тонкий, сам понимаешь, он «ничего подозрительного не нашел». Стоит обыскать чердак этого подъезда на предмет улик. Но тут тебе карты в руки. Я только сообщу клиенту о новых обстоятельствах, а дальше действуйте сами.

Кирьянов кивнул и открыл дверцу машины, чтобы отвезти подозреваемого на допрос. Тонкий испуганно выглядывал из-за зарешеченного окошка. Я не удержалась:

— Деньги — зло, Петя.

Он отвернулся, покрывшись пунцовыми пятнами.

* * *

Саша слушала, открыв рот.

— Надо же. А я ведь приходила к этому участковому и пыталась его убедить, что Полина не покончила с собой. Вот ведь дура!

— Ну откуда вы могли знать, — успокоила ее я.

— Чем же Полина себя выдала? — задумчиво протянула Саша. Я налила ей еще кофе, и она, не глядя, приняла чашку из моих рук, погруженная в свои мысли.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Почему Регина решила ее убить?

На глаза Саши набежали слезы, которые она тут же смахнула, словно они мешали ей разговаривать.