Мост самоубийц

Бородач, не отрываясь от своего бокала, протянул:

– Я забыл, ты же у нас первый год работаешь. У офисных клерков тоже дети есть. Начало сентября – мертвое время. Но это ненадолго. Поработаешь – узнаешь.

Миша презрительно фыркнул:

– А я не собираюсь тут так долго работать, чтобы узнавать тенденции. Я, Мироныч, через год сюда приеду, и ты меня как «папу» обслужишь.

– Ага, как папу! Римского! – Слава Миронов, которого все звали просто Миронычем, громко рассмеялся. – И какие перспективы, ваше святейшество? Фирма отца?

– И что, если так? Диплом я защитил. Он сказал, поработаешь, поймешь, как деньги зарабатывают, тогда и поговорим. А я что? Поработал же.

– Да ты в мае устроился. Три месяца еле прошло. Чего ты там понять-то смог? Про деньги.

– А что тут понимать? – Миша задрал ноги на дизайнерский стул в виде половинки авокадо с косточкой. – Есть клиенты – есть деньги. Нет клиентов – нет бабуриков.

– Мудрая мысль. И папа твой, конечно, сразу возьмет тебя своим замом в строительную контору. После того как ты сэндвичи с семгой три месяца поразносил…

Миша проигнорировал издевательский тон своего коллеги.

– Между прочим, я тоже думал, что на время устраиваюсь, – сказал Мироныч, – только вот на три года застрял. Вселенной по барабану, какие у тебя там планы.

Миша не ответил. Его внимание привлекла одинокая девушка, которая вдруг возникла из пелены дождя на мосту и теперь стояла, глядя вниз, на пузырящуюся серую воду городской речки.

– Прикол, – только и смог сказать Миша. Девушка была в тонком, очень изящном платье цвета кофе с молоком. Ее яркие красные туфли на высоких каблуках сильно удлиняли и без того стройные ноги. Никакой куртки на девушке не было, и, казалось, она вообще не замечает дождя, который в последние несколько минут заметно усилился. Платье насквозь промокло и облепило ее грациозный силуэт. Сквозь полупрозрачную ткань проступили контуры нижнего белья.

– Смотри, Мироныч…

Слава вышел из-за барной стойки и подошел к окну.

– Вау! Какие страсти! Девушка под дождем. Достойно кисти художника.

– Че она там стоит?

– Может, пьяная. Или пафосная. Девушки любят красиво страдать.

– Странно как-то.

– Тут фотосессии все время устраивают. Наверное, где-то фотограф прячется.

Миша недоверчиво посмотрел на друга:

– Так и воспаление легких можно подхватить.

– Легко! Но чего не сделаешь ради красивых фоток. У меня однокурсница зимой в купальнике снималась. И ничего. Покашляла три месяца, зато теперь звезда соцсетей.

Их рассуждения прервал звон разбитой посуды, донесшийся с кухни. Оба обернулись.