Мост в Хейвен

Сьюзен не возвращалась. Она отсутствовала уже месяц, и от нее не было известий. Она там совсем одна, Господи. Снова в опасности, снова страдает.

Зик в глубине сердца услышал ответ, Бог шептал ему слова утешения. Сьюзен не пропала; она в пути. Когда уехала Абра, Джошуа страшно мучился, а Зик уговаривал сына отпустить девушку и довериться Господу. Теперь Зику нужно принять собственный совет на свой счет. Господь знает, где сейчас Сьюзен и сколько потребуется времени, прежде чем она смирится и передаст Богу свою жизнь, испытав воскрешающую силу любви Иисуса. Сьюзен может убежать на край света, но не сможет скрыться от ласковой заботы Бога. Как не сможет скрыться от молитв Зика. Каждая из них будет вести Сьюзен к престолу всеведущего, вездесущего, всесильного Бога. Господь поведет ее Своим путем, то ли в Хейвен, то ли в Тимбукту. И сколько пройдет лет, прежде чем она это поймет?

Сердце Зика ныло. Враг обосновался в сердце Сьюзен.

Зик засунул руки в карманы и зашагал мимо домов друзей и соседей. Когда-то давно Джошуа подстригал у них лужайки.

Зик шел и молился. У Пенни, Роба и Пейдж все было хорошо. Они ждали второго ребенка. Он улыбнулся: они назовут его Полом или Полин на этот раз?

Зик продолжал свой путь и возносил благодарности за молитвы, которые были услышаны.

Голландец и Марджори открыли свой дом для вечерних занятий по изучению Библии по средам.

Гил и Сейди Макферсон приезжали в город, чтобы попасть на их занятия, они говорили, что Голландец — хороший учитель.

Мици оправилась после тяжелой пневмонии и обосновалась в интернате для престарелых, к великому облегчению Ходжа и Карлы. Мици сначала капризничала. Говорила, что ей там не понравится, она там будет чувствовать себя так, словно она уже одной ногой в могиле, а другой на банановой кожуре. Она умела причинять беспокойство, но и умела заводить друзей. Как только она приехала в интернат, тут же заявила, что если кто-то думает, будто она станет играть в бинго или собирать пазлы до конца своих дней, то он ошибается. У них есть пианино, и она собирается играть. Персонал не возражал.

— По утрам им нравится рэгтайм, как побудка, а по вечерам — гимны, как отбой, — язвила она. — С утра, чтобы поднять нас, стариков, и заставить двигаться, а вечером подготовить к встрече с Создателем.

Зик прошел больницу Доброго самаритянина и помолился о сотрудниках и пациентах. Доктор Рубинштейн уже готовится к пенсии, он взял себе в партнеры своего племянника Хайрама. Молодой человек только что окончил резидентуру в больнице Джонса Хопкинса и был достаточно одаренным, чтобы самому выбрать, где практиковать. Зик вспомнил, как доктор покачал головой и поделился с ним:

— Хайрам Коэн захотел пойти по стопам любимого дяди и стать врачом общей практики в маленьком городке. Я пытался его отговорить, но он считает, что хочет работать именно здесь. Моя сестра ожидала от него гораздо большего, но парень все делает по-своему. Она сказала, что простит меня, если я найду ему хорошую жену-еврейку.

В полицейском участке горел свет. В дверях показался Джим Хелгерсон. Зик остановился:

— Вы сегодня очень рано на дежурстве, Джим.

— Я теперь начальник полиции, у которого заместитель в отпуске. Принял звонок и поймал малолетнего хулигана, он разрисовывал граффити здание вокзала. Я его запер, может быть, придет в чувства. У его родителей уже лопнуло терпение. Сейчас заскочу к Эдди, спрошу, не возьмет ли парня к себе.

Зик улыбнулся:

— Эдди никогда не говорит нет.

Зик направился в центр города, прошел мимо мастерской вывесок Брейди Студебекера. Салли и Брейди ждут первого ребенка. В Хейвене демографический взрыв, судя по всему. Дети Пенни и Роба, Салли и Брейди, Джошуа и Абры будут расти вместе.

В кафе Бесси уже горел свет. Бесси и Оливер сидели в передней кабинке, пили кофе и обсуждали грядущий день. В окне по-прежнему висело объявление «Требуется помощница». Они еще никого не нашли на место Сьюзен.

Зика вдруг потянуло к мосту в Хейвен. Когда печаль накатывала на него, река успокаивала измученное сердце. В звуке текущей воды было нечто умиротворяющее.

Зик остановился на середине моста и облокотился на перила, слушая плеск воды внизу. Он вспомнил ту ночь, когда нашел Абру, и погрустил о ее сбежавшей матери. Сцепив руки, он склонил голову и стал молиться. Верни ее домой, Господи.

Все в свое время.

Казалось, он слышит, как Марианн поет прекрасный гимн, рожденный от большой потери. Закрыв глаза, он тихонько повторял слова: «Ты со мной, да, Господь, в Твоих я покоюсь руках». Удивительно, но эти слова, сказанные вслух, принесли покой. Он поднял голову и снова прислушался. Он был не один.