Мост Вечности

Следующие пару часов я меняла внутренние пространства всем пациенткам, что попадались нам под руку. Это было даже забавно. Бредет себе девушка по коридору, глаза в пол, бормочет чье-то имя. Савская рявкает «Стоять», и та останавливается, даже не поднимает взгляда, смотрит куда-то вдаль. Пять минут, и она падает в сон. Савская подхватывает ее и передает на каталку к медбрату, который увозит красавицу в палату. Мы все отделение красавиц уложили. Храп стоял в отделении знатный. Богатырский.

– Откуда ты умеешь работать с Ци? Как ты это делаешь? Ты вообще кто?

Вопросы сыпались как из рога изобилия, и на часть из них приходилась отвечать, сочиняя. А когда мы закончили, отправились в лабораторию.

– Все эти девушки. Кто с ними такое сделал? – спросила я, вспоминая потухшие глаза и печальные лица.

– Ты не знаешь? Мать моя женщина, – ответила Савская, колдуя над анализами. – Они обнимашки. Арктики покрывают их. Не знаешь что ли?

Пришлось честно признать, что нет.

– Раздевают девушку до пояса, кладут на живот, и ложатся сверху. Берут за запястья, упираясь губами ей в затылок. Прокачивают янскую Ци через нашу иньскую. Диализ, млин. Но мы, женщины, не подходим. Не совершаем обмен, вот и происходит то, что сама видела.

– Кроме того, чужая Ци белая, – Злата сидела рядом, заполняя бумаги. – Она разбавляет нашу и смешивается. От рождения у нас есть Ци отца и матери, синяя и красная, соединяясь, они зарождают энергию жизни будущего ребенка.

– А у них белая, – закончила я. – Почему у тебя эта штука?

Ведь я слышала ночью и даже видела в самолете цветок силы Ниршана, он совсем не похож на то, что носит в себе Злата.

– Длинная история, но если в двух словах, это остаток. Послед.

Пришло мое время удивляться.

– Ты выжила?

– Мне очень повезло. На сердце стояла энергетическая решетка, установленная монахами с Тибета, она и спасла.

– Ты замужем? Он тебя отпустил? – я обратила внимание на то, что обе женщины носили обручальные кольца. С трудом верилось, чтобы арктик отпустил вьяну от себя, только если Злата не была обнимашкой.

Брюнетка улыбнулась и, посмотрев на кольцо, нежно потрогала ободок.

– Я за ним замужем.

Ходили слухи, что арктики бывает женятся, но кто ж поверит, чтобы бессмертный женился на смертной. Какой в этом толк? Тем более теперь, когда мне стало понятно, как разрушительны обнимашки для обычных девушек. Их внутренние пространства были искажены. Как если бы по тонкой ткани пустили тяжелый шар, и тот деформировал ее, оставив провисы, глубокие ямы, растяжения, которые не могли вернуться в прежнюю форму. Такие изменения не проходят бесследно.

– Это ужасно, – резюмировала я, вызывая извиняющуюся улыбку у Златы.

– Давайте работать, – вмешалась Савская, приступая к следующему этапу исследования.

Спустя час Татьяна старалась сдержать возглас, но, глядя на результаты полученных исследований, не могла.

– Мать моя женщина! Я и не знала, что Ци бывает такой.

– Ты определенно особенная.

Они вдвоем со Златой Янчжун уже полдня смотрели результаты сканов, томографии и не могли молчать.

– Видишь, два пятнышка. Красная и синяя Ци, твои, – объяснила Злата снимок, полученный на новейшем оборудовании, основанном на эффекте Кирлиана. – А вот это что?

– Не знаю, бледная точка, – я разглядывала цветные контуры своего энергетического портрета.

– Вот и нет, зачаток белой Ци.

– Что?

– У тебя рядом с красной Ци есть зачаток белой, и они не мешают друг другу.

Настала моя очередь обалдеть от новости.

– Несмотря на то, что он совсем крошечный. Микро. Но есть, – продолжила Савская.

– Что значит микро? Малюсенький?

– Ты потенциально бессмертная, – закончила Злата. – Знаешь, скорее всего, это и есть причина дара.

– Какого дара? – я нервно рассмеялась. Показалось, что они меня разыгрывают. Ну бред же. У меня обычные родители. И я тоже, пусть и чуть-чуть необычная, скорее обученная.

– Чтобы научиться работать с Ци, у меня ушло десять лет. А ты работаешь напрямую. Хотя и называешь иначе. Так где ты сказала, ты родилась?

– Я не говорила, – произнесла я, понимая, что вопросов сейчас станет в разы больше.

– Их нужно стереть, – решила Савская, после очередного оханья. – Нельзя, чтобы результаты увидели.

– Согласна, – вторила ей Злата.

Нельзя, чтобы арктики знали? Потому что я похожа на них. Была ли эта Ци искусственного происхождения или она была у меня с рождения? Я такой родилась или нет? Знал ли об этом Гуй Ли или Ниршан? А отец Кирилл или мой отец? Этот маленький кусочек, частичка, что никак не давала о себе знать и никогда не мешала. Я даже не чувствовала ее. Вопросы множились, росли, и я все больше понимала, что в этой карусели жизни мало что знаю о себе.

Меня воспитывали на Афоне вовсе не в любви к арктикам, но ненависть тоже не приветствовалась. Пришлось рассказать о нашей с Ниршаном проблеме. Это объяснило появление белой Ци в моей энергетической структуре. Но мы так и не выяснили, почему. Почему Ци осталась или была во мне всегда или активизировалась? Из-за физического контакта или из-за того, что я обменялась с ним на долю секунды обнимашками? Одни вопросы.