Мосты не горят

Игорь догнал меня у самого выхода. Забежал вперед, протянул мне яркую рекламку:

— Вот, я подумал… вам, наверное, будет интересно… Красногорск не такой скучный город, как может показаться с первого взгляда. Здесь есть отличный джаз-клуб – музыка, еда… Завтра у меня выходной, если вам…

— «Мосты не горят», — прочитала я.

— Это название группы. Если вам интересно…

— Мне очень-очень интересно, — подхватила я, не веря в свое счастье. — Я очень-очень люблю джаз… И мосты… Хорошо, что они не горят — всегда есть надежда…

… Весь остаток дня я была словно во сне. Считала часы до завтрашнего вечера. Вот, уже сутки с хвостиком. Еще немного, и будут сутки без хвостика.

В торговом центре ко мне подошла маленькая девочка в розовом платьице и с прозрачными розовыми крылышками, надетыми на плечики. Она посмотрела, как я сажаю Максика на карусельную лошадку, и сказала:

— А я знаю, кто ты.

— Кто? — спросила я, улыбаясь.

— Ты фея, как и я.

— Ух ты, как ты догадалась? — «удивилась» я.

— Вот так, — девочка махнула пластмассовой палочкой со звездочкой на конце. — И мне мама сказала?

— Правда? А где твоя мама?

— Там, — девочка неопределенно махнула рукой куда-то к лифтам. — Тебе нравится быть феей?

— Очень. Особенно сегодня.

— А крылья у тебя есть? — девочка покрутилась на пятке.

— Сейчас нет, но если они мне понадобятся, то появятся.

— Трудно быть феей, нужно всем помогать.

— Да, — совершенно искренно признала я.

— Ладно, мама меня зовет, — сказала девочка. — Нас ждет папа.

— Удачи.

Она кивнула и побежала по проходу, к молодой женщине в длинной дубленке, стоявшей возле гардероба. Женщина сняла с девочки крылья и принялась одевать ту в шубку. Она подняла глаза и посмотрела на меня. Наши взгляды на миг встретились. Я окаменела.

«Да, — услышала я чужую мысль. — Это не сон».

Раскрылись двери лифта. Женщина вошла внутрь, держа девочку за руку. Она повернулась и вновь поймала мой взгляд.

«Я пришла сюда ради тебя. Не ищи нас. Мы встретимся, но не здесь и не сейчас».

Двери закрылись. Карусели остановились. Я опомнилась, схватила Максика под мышку и побежала. Обежала эскалатор и увидела лифт, спускающийся по шахте. Моя мама, молодая, живая и невредимая, такая же, какой я ее запомнила по фотографиям и расплывчатым воспоминаниям детства, смотрела на меня сквозь прозрачные стены, девочка махала мне рукой.

«Подожди! — «крикнула» я. — Почему! Только скажи мне, зачем?!»

«Так было нужно. Ты поймешь. Ты уже поняла. Милый малыш».

«Он не мой».

«Я знаю. У тебя родится дочь. Мы встретимся, когда все закончится».

«Что закончится? Что?! Как вы… могли?! Столько лет?!»

«Доведи до конца то, что начала. До встречи. Прости».

Лифт достиг первого этажа. Женщину с девочкой у фонтана встречал немолодой мужчина. Женщина что-то сказала ему, и он поднял голову. Я узнала его и беззвучно заплакала. Как они могли?! Максик с удивлением коснулся пальчиком моей слезы. Мужчина, женщина и ребенок скрылись в дверях торгового центра. Мое сердце разрывалось от боли. Кто-то положил руку мне на плечо. Аглая. Я не смогла вымолвить ни слова из-за душивших меня слез, подруга сочувственно погладила меня по щеке, облокотилась о перила и заговорила, глядя вниз:

— Здесь, в этих горах, так сильна магия. Фейри стремятся сюда, словно бабочки к чаше нектара. Никогда не знаешь, кого встретишь тут.

— Зачем они так со мной поступили? — хрипло спросила я.

Подруга попыталась меня обнять. Я молча отстранилась, сухо произнесла:

— Лера приехала за Максимкой. Мне надо отвести его вниз.

Аглая осталась стоять у прозрачного ограждения, наблюдая за тем, как мы с Максиком спускаемся на лифте. Подъехали Лера и Сема, подруга заглянула мне в лицо, молча подхватила сына и унесла в машину.

Я стояла у дверей центра на морозе, не чувствуя холода. Люди входили и выходили, одни жадно предвкушающие, другие удовлетворенные или недовольные, изнеможенные, радостные, потерянные, угнетенные, возбужденные. У каждого своя боль и своя радость. Из подземной парковки одна за одной выезжали машины. Быть может, они еще здесь: молодая женщина, мужчина в возрасте и маленькая девочка, моя сестра. Аглая выросла передо мной, накинула мне пальто на плечи и молча повела за собой. Очнулась я только за столиком в небольшом пабе. Через запотевшее стекло я видела занесенную снегом улицу и деревья в рождественских огнях.

— Где мы? — спросила я.

Аглая махнула рукой:

— Какая разница? Один известный курортный городок в горах. Как насчет покататься на лыжах? Прости, что потащила тебя через мост. Знаю, как тебя это выматывает, но что может быть лучше для разговора, чем тихое кафе и кружка пива в местечке, где мало кто говорит по-русски.

Подошел официант. Аглая заговорила на незнакомом мне языке. Чешский? Я улыбнулась. Аглая всегда говорила «э гуд пайнт» - добрая пинта. Она любила пиво. Мне было все равно, что она закажет.

— Здесь тихо, — сказала я

— Да, причем всегда. Поэтому я часто здесь бываю.

— Ты обо всем знала?

Аглая помедлила: