Мотель «Биттеррут»

Помощники шерифа, все в штатском, суетились в открытой комнате, большинство из них разговаривали по телефону. Они звонили в другие окружные управления юстиции, заручившись поддержкой для установки блокпостов на дорогах. Они также уведомляли аэропорты и железнодорожные вокзалы о сложившейся ситуации и передавали описания Нелл и Коби.

Все это время мы с Мейзи сидели беспомощные.

Сидя в черных вращающихся креслах, мы были чертовски беспомощны.

— Мы найдем его. — Я придвинул ее кресло так близко к своему, насколько это было возможно, чтобы колесики соприкасались, и обнял ее за шею.

Она кивнула, но не произнесла ни слова. Дрожь в ее руках усиливалась, поэтому свободной рукой я положил их обе себе колени.

— Итак, — сказал Джесс, возвращаясь в конференц-зал и занимая место напротив нас. — В ближайшее время будет объявлена тревога «ЯНТАРЬ»¹⁶. Мы обзваниваем все известные транспортные узлы в Монтане. У нас патрули расставлены на всех дорогах, ведущих в Вайоминг и Айдахо. Половина моих помощников собирается начать прочесывать старые окружные дороги. Мы найдем его.

— Что мы можем сделать? — спросил я.

Он покачал головой.

— Неприятно это говорить, но просто сиди смирно.

Сиди смирно. Последнее, что я хотел делать, это, блять, сидеть сложа руки.

— Мейз, Джиджи уже едет. Хочешь, чтобы она что-нибудь принесла?

Она покачала головой и опустила остекленевший взгляд на стол.

— Мейз, посмотри на меня, — прошептал Джесс. Ее взгляд оторвался от коленей и остановился на Джессе. — Мы найдем его.

Слеза скатилась по ее щеке, и боль в моей груди усилилась.

Блять. Я не мог видеть ее такой. Я не мог просто сидеть здесь и ничего не делать, кроме как смотреть, как она страдает. Возненавидит ли она меня за это? Она должна. Я ввел Нелл в ее жизнь, а теперь ее сына похитили.

Паника, которую я испытывал ранее, начинала перерастать в ослепляющую ярость.

Нелл — моя собственная мачеха — украла Коби. Она увела его прямо у нас из-под носа.

Что, черт возьми, с ней было не так? Что она делает с ним прямо сейчас? Если она тронет хоть один волосок на голове этого мальчика, я собственноручно задушу ее. От мысли, что она могла причинить ему боль, у меня скрутило живот.

Не воображай худшего. Не воображай худшего.

Ужасные образы заполонили мой разум, несмотря на мое желание не допускать их. Я провел слишком много ночей в отделении неотложной помощи Чикаго, чтобы не знать, как выглядит немыслимое. Как выглядит, когда взрослый пытался переломать кости ребенку. Или как выглядит, когда человеческое тело выбросили из движущегося транспортного средства.

Мой желудок снова скрутило, когда изображения зациклились. Кровь отхлынула от моего лица, когда подступила желчь, но я проглотил ее.

Я должен был перестать думать о худшем. Я должен был перестать думать о худшем и быть сильным, потому что Мейзи нуждалась во мне.

Остановись. Просто. Блять. Остановись. С ним все будет в порядке.

Пожалуйста. Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке.

Одинокий крик, сорвавшийся с губ Мейзи, прервал мои безмолвные мольбы. Она зажала рот рукой и крепко зажмурила глаза, отчего скатилось еще несколько слезинок.

— Сделай вдох, детка. Просто дыши. — Моя рука скользнула вниз по ее спине и нежно погладила. — Просто дыши.

Рука, прикрывавшая ее рот, опустилась.

— Он мой сын. Он мой. Мой малыш. Я его мама, и он нуждается во мне. Я хорошая мама. Действительно хорошая мама. И я нужна ему.

— Ты хорошая мама. Самая лучшая. — Я с трудом сглотнул. — Мы вернем его обратно.

Мое горло горело, угрожая вот-вот сомкнуться. Мейзи ломалась, и я ни хрена не мог сделать, чтобы остановить это. Поэтому я просто сидел смирно, наблюдая, как любовь всей моей жизни, самая сильная женщина, которую я когда-либо знал, полностью разваливается на части. Ее плечи поникли, когда она заплакала, уткнувшись в ладони, свернувшись калачиком в этом черном вращающемся кресле.

— Детка. Детка, пожалуйста, дыши. Просто дыши.

Это только заставило ее плакать еще сильнее.

Не зная, что еще сделать, я поднял ее со стула, осторожно посадил к себе на колени и крепко прижал к себе. Она уткнулась лицом мне в шею и продолжала плакать. Все ее тело дрожало, каждый мускул, и никакие успокаивающие слова или нежный шепот не могли это остановить.

Мой взгляд метнулся к Джессу, чье собственное лицо было искажено беспокойством.

— Иди. Найди его, — одними губами произнес я.

Он кивнул один раз, затем оставил нас одних, чтобы поговорить со своими заместителями.

— Мы вернем его, — прошептал я в волосы Мейзи. Даже ее сладкий запах сирени не приносил утешения, но я продолжал шептать. — Я обещаю. Мы вернем его обратно.

Мой телефон зазвонил на столе в конференц-зале одновременно с телефоном Мейзи в ее сумочке. Это был громкий, пронзительный сигнал тревоги, а не мой обычный рингтон. Я поднял его, хотя и знал, что будет написано на экране.

ЯНТАРНОЕ предупреждение: округ Джеймисон.

Мое сердце упало. Ни один родитель никогда не должен видеть имя своего ребенка в ЯНТАРНОМ предупреждении. Ни один родитель никогда не должен испытывать такого рода парализующее бессилие.