Мотель «Биттеррут»

Сделав вдох, я выдернула себя из своих мыслей, прежде чем они могли скатиться в дурное русло. Я потянулась за блокнотом для рисования на стойке и открыла пустую страницу. Я потратила все свое время и деньги на ремонт мотеля, но почти ничего не сделала со своим собственным лофтом. Теперь, когда, наконец, осталась последняя гостевая комната, я могла провести мозговой штурм, обдумывая все, что я хотела бы сделать для комнаты Коби и нашего дома.

Я так погрузилась в свои наброски, что вздрогнула, когда открылась дверь вестибюля, и мой карандаш соскользнул со страницы, оставив глубокий след, который не смог бы стереть даже ластик. Я нахмурилась на долю секунды, прежде чем поднять глаза, готовая поприветствовать своего посетителя мегаваттной улыбкой.

Улыбка сползла с моего лица вместе с подбородком.

Мой посетитель был прямо как из журнала. Его светло-каштановые волосы были собраны сзади в аккуратный мужской пучок. Его сильная челюсть была покрыта искусно подстриженной бородой. Его карамельно-карие глаза, обрамленные длинными темными ресницами, были устремлены на меня с такой силой, что я чуть не свалилась со стула.

Когда он повернулся, чтобы закрыть дверь, я вдруг отчетливо осознала тот факт, что на мне не было косметики, а моя одежда была такой же скучной, как лекция по экономике. Но эй! По крайней мере, ты сегодня вымыла голову. Слава богу, на мне не было моей обычной синей бейсболки.

Я бы выглядела полной дурой перед этим мужчиной.

В этом мужчине было все хорошее, что было в моей жизни, в одном флаконе. Этот мужчина должен быть в центре фотосессии для пятидесятифутового рекламного щита, а не стоять в вестибюле моего мотеля.

Этот человек вот-вот должен был получить бормочущую, неуклюжую версию Мейзи Холт, подобной которой никто никогда не видел.

Супер.

Глава 2

Хантер

Какого хрена я делал?

Мне нужно было уходить. Находиться так близко к Мейзи было слишком рискованно. Предполагалось, что я буду невидимкой. Скрытым. Я должен был быть человеком в тени, делающим все, что в моих силах, чтобы защитить ее так, чтобы она даже не знала, что я здесь.

Войти в ее мотель средь бела дня было слишком далеко от места, где я мог спрятаться.

В последний раз, когда я был в Прескотте, мне удавалось полностью избегать Мейзи. Я сопротивлялся соблазну увидеться с ней и жил как отшельник, каждое утро отправляясь на работу, а затем сразу же возвращаясь домой каждый вечер. Я ходил за продуктами за полчаса до закрытия «Джеймисон Фудс» в полночь, чтобы случайно не столкнуться с ней в проходах. Я держался подальше от всех ресторанов, целый год питаясь своей дерьмовой стряпней, просто чтобы не рисковать находиться с ними в одной комнате. Я почти не тратил времени на изучение Прескотта только для того, чтобы избежать встречи с ней на улице.

В прошлый раз я был сильным.

На этот раз искушение победило.

Этим утром мне отчаянно хотелось по-настоящему поесть, и я отважился зайти в кафе. Во время двухдневной поездки из Иллинойса в Монтану я питался протеиновыми батончиками, кислыми мармеладными червячками и вяленым мясом. Въехав в Прескотт в два часа ночи, я припарковался у кемпинга и переночевал в своем грузовике. Проснувшись от боли в шее и голода, я поспешил в кафе, прикинув, что шансы на то, что Мейзи зайдет в кафе, пока я буду поглощать еду, близки к нулю.

Мне нужно было освежить в памяти теорию хаоса⁴.

Потому что, пока я запихивал в рот яичницу-болтунью и жареный картофель, Мейзи проскользнула в кабинку кафе через три от моей.

И вот тогда весь мой план держаться подальше превратился в дерьмо.

И все потому, что тот коп заставил ее рассмеяться.

Прячась за раскрытой газетой, я украдкой наблюдал, как она разговаривает с ним и улыбается. Потом он рассказал анекдот, и ее мелодичный звон заглушил все остальные звуки кафе. Мои руки скомкали газету по краям, и я потерял контроль над любыми рациональными мыслями.

Гребаная ревность.

Все это безумное утро было виной ревности.

Потому что вместо того, чтобы вернуться в свой грузовик и проехать пару десятков миль между нами после того, как она вышла из кафе, я последовал за ней, когда она шла по Мэйн-стрит.

Я наблюдал, как загорались лица людей, когда она улыбалась и махала рукой желая им доброго утра. Я наблюдал, как она с легкой грацией двигалась по тротуару. И я наблюдал, как солнечный свет путешествовал вместе с ней.

К тому времени, как она добралась до гостиницы, я был под ее чарами.

После этого я вернулся в центр города, чтобы забрать свой грузовик и немного проехаться по окрестностям, надеясь, что немного свободного места вернет меня в нужное русло, но мои шины, казалось, сами направились обратно к мотелю «Биттеррут».

Направились прямо к Мейзи.

Итак, я был здесь. Не прячась. Не невидимо. Вместо этого я уставился на нее и не хотел моргать. Я изо всех сил старался не обращать внимания на голос разума в глубине своего сознания.

Хантер, разверни свою задницу.

Я сделал еще один шаг в вестибюль мотеля.

Не разговаривай. Уходи.

— Привет. — Я преодолел оставшееся расстояние до прилавка.