Мотель «Вечерняя заря»

Я взглянула ей в глаза. У моей тети Вив и вправду были очень красивые глаза. И похожи на мамины.

– Они опознали Саймона Хесса, – сказала она. – По зубам, хотя это еще не официально. Теперь они перевернут машину вверх дном в поисках улик.

Вив сильнее сжала мою руку, а потом отпустила ее и поднялась.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Она не ответила и отвернулась. В этот момент за стойкой распахнулась дверь, и на пороге появился Ник. При виде меня его голубые глаза на миг загорелись от удивления, и молодой человек направился ко мне.

– Здравствуйте, – тем временем сказала Вив дежурному офицеру. – Мне нужно поговорить со следователем.

Ник подошел ко мне. Мои глаза защипало от слез.

– Нет, – тихонько сказала я, но останавливать ее не стала.

– По какому поводу? – спросил дежурный.

Ник положил руку мне на плечо.

– Тело, которое этим утром нашли в багажнике машины, – объяснила Вив, – это я оставила его там. Меня зовут Вивиан Дилейни, тридцать пять лет назад меня сочли пропавшей без вести. Мне бы хотелось сделать признание.

Все прошло на удивление спокойно и цивилизованно. Дежурный офицер позвонил по телефону. Затем встал и сказал:

– Пойдемте со мной.

Не оглядываясь, Вивиан последовала за ним вглубь участка. Дверь за ней со щелчком закрылась.

Фелл, Нью-Йорк Февраль 2018 года Три месяца спустя Карли

Та зима выдалась холодной. Снег пошел в начале декабря и с тех пор не прекращался. Дул холодный ветер, дороги занесло. Я едва добралась на Рождество домой в Иллинойс.

Со своим братом Грэмом и его невестой я провела три дня. Затем прыгнула в машину и поехала обратно в Фелл.

Грэм и Хейли не понимали, почему изо всех мест на свете мне хотелось жить именно в Фелле и не хотелось оттуда уезжать. Почему именно Фелл – город, в котором наша тетя совершила убийство и притворилась пропавшей без вести, – стал для меня домом. Но именно так все и было.

Еще месяц я прожила с Хизер, а потом переехала в квартиру Вив на другом конце города. Большинству людей показалось бы странным, что я заняла жилище своей тети, после того как ее обвинили в преднамеренном убийстве, но Хизер даже не удивилась. «А почему бы и нет? – ответила она, когда я высказала свое желание. – Твой выбор вполне в духе этой странной истории».

Вот я и переехала. Бросила колледж – выслушав еще одну гневную тираду от Грэма, – и стала думать, чем действительно хочу заниматься. В первые месяцы зимы я жила спокойной жизнью. Читала книги. Гуляла. Проводила время с Хизер. Целые дни просиживала в Центральной библиотеке Фелла. Размышляла.

Вскрытие тела Каллума показало, что он умер от аневризмы головного мозга. Судя по всему, это была быстрая и безболезненная смерть. Я была рада, что он хотя бы не мучился. Потом были похороны, скромные и в узком кругу. Меня не пригласили, а сама я не пошла.

Полиция официально опознала тело дедушки Каллума, Саймона Хесса, в начале декабря. Причиной смерти стали два ножевых ранения: в грудь и в шею. Судмедэксперт сказал, что, скорее всего, смертельной для Хесса стала именно рана на шее, хотя, если бы он вовремя не обратился за помощью, рана в груди тоже сделала бы свое дело. Орудия убийства на теле не обнаружили, хотя было установлено, что это охотничий нож, очень острый, с лезвием длиной от четырех до шести дюймов.

Защита Вивиан Дилейни утверждала, что она убила Хесса в целях самообороны после того, как он сам признался ей в своих убийствах. Когда ДНК Хесса совпала с ДНК, найденной на телах Бетти Грэхем, Кэти Колдуэлл и Трейси Уотерс, новость попала в заголовки национальных и окружных газет. На теле Виктории Ли следов ДНК Хесса не обнаружили, поскольку он убил ее в спешке и даже не стал насиловать.

Семьи Бетти, Кэти и Трейси обрели покой. Семья Виктории – нет.

После той ночи я больше не вернулась на работу в «Вечернюю зарю» – как, впрочем, и другие сотрудники мотеля. Здание было повреждено сверху донизу. Владелец, Крис, еще какое-то время пытался сохранить мотель, но клиентов совсем не было, а позже на закрытии настоял окружной санитарный инспектор. Плесень и сырость представляли опасность для здоровья людей, штукатурка на потолках и стенах начала крошиться, а отопление в холодное время года не работало. Трубы замерзли, электричество отключилось, а вывеска навсегда потухла.

Поэтому Крис сделал то, что сделал бы любой здравомыслящий человек, обремененный ненужным и неприбыльным бизнесом: получил за него страховку, почти за бесценок выставил землю на продажу и добился признания мотеля непригодным к использованию.

Сразу после Рождества вокруг «Зари» неожиданно вырос сетчатый забор с табличкой: «Частная собственность».

Вывеска мотеля обвалилась, и ее увезли на специальном грузовике. В феврале, когда небо было мутно-серым, а землю сплошь покрывали грязь и слякоть, туда приехали бульдозеры и другая спецтехника.