Мотивация небес

Лицо Алана было уже намного ближе. Он не настаивал, а просто дал понять, и я поддалась внезапному порыву и сама поцеловала его.

Я уже точно знала, что не забуду этот первый поцелуй никогда. Мы целовались целую вечность. Я как будто пила из чистого прозрачного источника. Весь мир вокруг нас остановился. Казалось, сердце сейчас вырвется на свободу и пустится в радостный пляс вокруг нас.

Но Алан нежно отстранил меня.

— Прости, уже пора.

Я оглянулась. Вертолеты были уже отчетливо видны. До них было миль восемь или десять. Я увидела несколько вспышек, похоже, они в нас уже стреляли.

Откуда-то в руках Алана опять появился знакомый посох. Он крутанул его над нами и с силой воткнул в землю так же, как делал это в прошлый раз. Опять земля дала трещину, та с быстротой молнии расползлась в разные стороны. Вся картина этого мира разлетелась на куски в считанные секунды.

Я сидела на кровати в своей каморке и приходила в себя. Мне понадобилось около получаса, чтобы перестроиться. Сердце колотилось в бешеном ритме. Самое шокирующее в этом переходе от сна к реальности было в том, что по ощущениям реальность никак не отличалась от происходящего во сне. Это можно было сравнить с перелистыванием страниц цветной книги перед глазами. Только что были одни декорации и вот уже другие.

С этим я никак не могла смириться. Это подрывало все мои представления об устройстве мира. До этой ночи сон был сном, а реальная жизнь была реальной жизнью. Сейчас Алан как будто запустил гигантский шейкер и все перемешал, сделав большой равномерно перемешанный коктейль. Около часа я пыталась как-то соединить одно с другим. Ничего у меня не вышло, и я решила задать все эти вопросы Алану, когда снова его увижу.

10. Война за свободу

Алан, конечно, тоже может оказаться наподобие тех парней, с которыми я зареклась встречаться, — ведь я его пока совсем не знаю. Но что-то подсказывало мне, что он совершенно иной. Я решила, что пока буду считать, что мною движет простое любопытство. Просто сильное любопытство и ничего больше!

С Гриспингами нужно было разобраться быстро. Теперь я не хотела надолго расставаться с Аланом, и я принялась придумывать, как мне скинуть родственников с плеч. Алан сказал: «Используй амулет». Но как с помощью простого амулетика защититься от постоянных нападок, я не имела ни малейшего представления.

«Для начала можно было сказаться больной», — подумала я.

Нет, на Гриспингов это не подействует. Они, даже когда я реально болела, упрекали и грубили мне. Говорили, что я делаю это специально, чтобы не работать.

Уехать на время — тоже не вариант. Во-первых, денег у меня хватит только на три-четыре дня. Да и какой в этом смысл, если потом мне все равно некуда будет деваться. Чтобы снимать квартиру, нужно идти на работу, а для этого нужно бросить учебу. А мне осталось учиться в основной школе почти пять месяцев. Потом у меня будет возможность найти работу и навсегда уехать от них. Но это потом. Я не собираюсь ждать еще пять месяцев, чтобы встретиться с Аланом. У меня нет этого времени. Что-то подсказывало мне, что у меня нет даже лишней недели. Нужно торопиться.

Остался один-единственный вариант — объявить войну своим угнетателям.

Это, конечно, тоже был «не вариант», но мне так хотелось отомстить им за целый год моего унижения. За все те мерзости, которые они на меня постоянно изливали.

Я решила попробовать прямо сейчас.

Когда тетя Кларис поднялась ко мне на чердак, чтобы сделать очередной выговор за «плохо проделанную работу» и погнать меня пинками на кухню, я встретила ее во всеоружии. Главным моим козырем была моя уверенность в своих силах, но, учитывая пристрастие тети Кларис к рукоприкладству, я загодя отвинтила ножку от табуретки и положила ее рядом с собой на кровати.

— Ну что, как всегда бездельничаешь? — привычно начала она.

Я с трудом поборола в себе желание оправдаться и на этот раз решила с ней спокойно согласиться:

— Да, как всегда бездельничаю…

Это спокойствие отняло у меня много сил, но оно того стоило. Именно оно непостижимым образом подействовало на меня и на нее тоже.

По отведенной мне роли я должна была дрожать от страха и оправдываться, а она должна была сделать мне несколько резких замечаний или даже приложиться к моему «воспитанию» физически. Мое спокойствие никак не вписывалось в месяцами отработанную схему, поэтому тетя от неожиданности даже на какое-то время потеряла нить разговора.

— Как ты смеешь мне перечить?! — завизжала она и сделала движение в мою сторону, видимо, для того чтобы как обычно всласть потаскать меня за волосы.

Я вскочила с кровати, отпрыгнула в дальний угол каморки и дрожащими руками выставила ножку от табуретки перед собой. Тетя не успела схватить меня и остановилась в двух шагах.

«Странно, — пронеслось в моей голове, — кажется, я согласилась с ней, а не перечила».

Руки мои дрожали, и сил уже не хватало, чтобы продолжать оставаться такой же спокойной. Мы некоторое время стояли друг против друга, и обе переводили дух. Сердце прыгало в груди как бешеное.