Мотивация небес

— Да нет, — все еще удивленно продолжила я. — Наша директриса — самый подозрительный человек в мире. Она никогда не проводит собеседования с новичками короче двух часов. Плюс к этому, в конце учебного года вообще нереально перевестись в нашу школу. Вы же справились за шесть или семь минут, включая знакомство и прощание.

Я старалась не удивляться его фокусам. Но чем больше я его узнавала, тем это меньше у меня получалось.

— Вот и хорошо, — рассмеялся он. — Просто у меня очень хороший папа получился. Он только намекнул, что он работает на спецслужбы, и показал соответствующие документы.

— Ах, вот оно что! Тогда все понятно, — возмущенно протянула я. Я за него волнуюсь, а ему это легче простого! — Эмоции переполняли меня. Теперь я уже не знала, чего в них было больше — удивления или возмущения.

— Да, это не сложно, — еще больше развеселился он, — а теперь папа нам больше не нужен. Правда, дорогая?

Далее клон улыбнулся, подмигнул нам, быстро пошел по коридору и свернул в мужской туалет.

— А что он там будет делать? — поинтересовалась я.

— Смоется.

— А почему именно там?

— Ну не здесь же? Зайдет сейчас в кабинку и смоется.

— Что, в буквальном смысле? Как ты можешь? — От этих резких перемен у меня кружилась голова.

— Ну не в канистры же его обратно заталкивать?! — довольный произведенным эффектом, хохотал Алан, увертываясь от моей сумки.

— Ах ты, бессовестный обманщик! — Меня вдруг охватила сильнейшая ярость. — Как ты мог так со мной поступить?! Мало того, что напугал меня этим водяным монстром, так еще и смеется! — Все таки мне удалось пару раз неплохо приложиться сумкой по его спине, и это меня немного успокоило.

Все эти превращения были какими-то нереальными. Хотя, с другой стороны, на то они и превращения! Со времени моего знакомства с Аланом меня постоянно преследовали два противоположных чувства: любопытство и страх. И еще мне иногда казалось, что он меня разыгрывает или дурачит. Я все время пыталась понять, нет ли тут какого-нибудь обмана. А если есть, то как именно у него получается водить меня за нос. Но пока я была не в состоянии все это объяснить, и это меня к тому же еще и злило.

Прозвенел звонок на урок, и мы прошли на занятия.

20. В школе

Начался обычный учебный день. Но он просто не мог быть обычным. Ведь Алан все еще был здесь. Я с ним не разговаривала и делала вид, что вообще его не знаю. У меня, наконец, было время последить за ним со стороны, потому что сейчас я не была вовлечена в круговорот связанных с ним событий.

Алан не был красавчиком. Уродом, конечно, он тоже не был. Не выделялся и телосложением, со стороны казался обычным парнем, каких много. Правда, вел он себя уверенно и непринужденно. Так, как будто он уже несколько лет просидел за этой партой, ходил по этим коридорам и знал, где и что находится. Более того, создавалось такое впечатление, что он знает всех окружающих уже как минимум лет десять! И что самое удивительное, все это воспринимали совершенно естественно. Он с легкостью входил в чужие беседы с давней предысторией и ни разу не сказал какой-нибудь глупости. При этом сам он умудрялся не рассказать о себе никому и ничего. Более того, он так искусно строил свое общение, что ни у кого и в мыслях не возникало спрашивать его, задавать ему какие-либо вопросы. Ему как-то сразу же все доверяли практически все свои секреты! Для нашей школы это было немыслимо!

В нашей школе уже несколько лет существовали три независимые группы со своими четко выраженными лидерами. Они то враждовали, то мирились, то вместе выходили в «завоевательные походы» в другие школы или ближайшие районы. Время от времени они издевались над теми, кто был сам по себе и не входил ни в одну из групп. В общем, они вели полноценную деятельность, сравнимую с политикой небольшого государства.

Доверие к посторонним чужакам не сопутствовало этой деятельности никогда. Они вели такую же «борьбу», какую ведет любое государство мира. Более того, цели каждой из этих групп были похожими на истинные цели любого уважающего себя государства. Отвоевать у других групп как можно больше различных благ, перевербовать как можно больше выдающихся людей в свое «государство» и защититься от всевозможных нападений со стороны других «государств». Поэтому в любой момент времени любая группа ждала нападения со всех направлений сразу. Это, естественно, не способствовало доверию к окружающим.

Со стороны казалось, что во всем этом был элемент игры. Преподаватели, которые становились невольными свидетелями очередной разборки между группами, просто разнимали их, не придавая всему происходящему большого значения. Для нас же серьезность этих баталий не вызывала никаких сомнений. Ставки в этих «играх» были такие же, как и у взрослых. Цена ставки была жизнь и будущее каждого, кто принимал в этом участие.

Одна из этих групп состояла исключительно из мальчиков, и ее лидером был мой друг Ян — он был на полголовы выше всех остальных парней, да еще и ходил тренироваться в секцию восточных единоборств.