Motörhead. На автопилоте

Они уже придумывали, как убедить меня взять в группу их обоих! Им не пришлось стараться, потому что я и сам склонялся к такому решению. Квартет способен делать больше звука и играть более разнообразно – если в группе два гитариста, иначе и быть не может. Конечно, мне пришлось смириться с тем, что доля заработков на каждого уменьшилась, но следующие десять лет это совершенно оправдали.

Когда это было решено, я сообщил им новость, что от нас ушел Фил Тейлор. Все приуныли, но ненадолго. Фил Кэмпбелл предложил позвать в группу Пита Гилла, и я решил, что это хороший выбор. Я помнил его как мощного, агрессивного барабанщика по нашему туру 79-го года, когда он еще играл в Saxon. Позже я услышал, что нашей вакансией интересовался Брайан Дауни, бывший барабанщик Thin Lizzy, – жаль, что тогда я этого не знал (только представьте себе реакцию Фила Тейлора!). Но Пит проработал с нами несколько лет и отлично справлялся со своим делом. Мы позвали его на репетицию, и он с охотой согласился. Мы сыграли с ним пару песен, а потом просто стояли с глупой улыбкой до ушей на лицах, потому что звучали мы просто супер.

Пит был странноватым парнем. Когда он присоединился к нам, он был не дурак выпить, а когда он выпьет, то становится уморительнейшим чуваком. Но затем он бросил пить и начал бегать по утрам – стал настоящим фанатичным неофитом здорового образа жизни. После этого с ним стало сложнее общаться. К тому же он на самом деле все равно не бегал. Он отправлялся в кафешку, завтракал и трусцой бежал обратно, делая вид, что бегал все это время. Я это точно знаю, потому что однажды мы за ним проследили! И в его поведении появились странности. Например, он мог раздеться в самый неожиданный момент. На первом же концерте с ним, прямо посреди шоу, отрубилось электричество, и он вскочил со стула и сбросил штаны – весьма необычная реакция. Иногда он просто вываливал наружу свой хер. Скажем, летим мы в самолете, мимо проходит стюардесса, и он вытаскивает свой хер и помахивает им у нее за спиной. А если стюардесса оборачивалась, он прикрывался газетой. Это уже начало нас доставать. В Motörhead царит демократия, но, по-моему, нехорошо вот так размахивать хером, когда люди заняты своими делами и, вероятно, не желают его видеть. В своей машине, перед задним стеклом, он держал хлыст, строительную каску и разноцветный зонтик. Не буду притворяться, будто понимаю, что именно происходило у Пита в голове, но позже, как я слышал, он совершил каминг-аут и признался в том, что он гей. Это отчасти объясняет некоторые его поступки. Но была одна безнадежно необъяснимая штука – черный блокнотик, который он всегда носил с собой. Фил Кэмпбелл обнаружил его, когда Пит играл с нами уже два года. Он заглянул внутрь – это было что-то вроде дневника или ведомости. Через десять дней после того, как Пит присоединился к Motörhead, он записал: «Фил Кэмпбелл должен мне пятьдесят пенсов». Господи, на что можно тратить свое время! Но, конечно, все это открылось позже.

А поначалу было просто замечательно играть с совершенно новой компанией людей. Я помолодел лет на десять, не меньше – столько у них было энтузиазма. Для начала, чтобы разогреться, мы сыграли шесть концертов в Финляндии, и мы чудесно провели там время, очень весело – до поросячьего визга. Всю дорогу по Финляндии мы хохотали до упаду. Мы отлично играли и были просто вне себя от счастья. С Вюрзелем мы точно никогда не веселились больше, чем в этом туре. Однажды ночью он, в дупель пьяный, лежал в кровати, а наши роуди поливали его пивом. А я увел у него девицу, что было только справедливо, потому что он у меня тоже увел девицу! Черт, в этом туре за кулисами творился настоящий «Сатирикон» Феллини. Иногда это было просто страшно – что ж, тем круче! Я склеил несколько чудесных девиц. По дороге на очередной концерт нам пришлось четыре мили ехать по каким-то карьерам, но зал был набит битком. Понятия не имею, откуда взялись все эти люди! Но я замутил там с одной потрясающей девушкой – шестнадцать лет, красавица. Она разделась, и я в слезах пал на колени и вознес хвалу Господу.

В другой день местный осветитель закрылся с какой-то девицей в шкафу – больше им некуда было пойти, потому что мы тусовались в комнате техперсонала, а в гримерку мы бы их, конечно, не пустили. Так что он повел девицу в шкаф, чтобы она ему отсосала, а мы взяли и развернули шкаф дверцами к стене. Они были там в кромешной темноте, а потом раздалось бульканье: эта девица наблевала ему прямо в джинсы. Хорош же он был – запертый в шкафу с блюющей телкой, которая стонала где-то там внизу, а какая вонища! В конце концов он спасся, пробив заднюю стенку шкафа. Отличные были концерты, веселые.