Motörhead. На автопилоте

Большую часть 1988 года мы провели на гастролях. Дорога уже давно стала для нас естественной средой обитания, и это до сих пор не изменилось. Смешно – метаболизм, который нужен тебе для постоянных туров, никакому доктору в жизни не встречался. Вообще. Куда там Человеку-слону – его тело, по крайней мере, было целым и могло двигаться в одном направлении, хоть он и был уродом. Но это мы уроды. Не в такой степени, конечно… хотя нет – мы уроды из уродов! Физические способности, необходимые для гастролей, это совершенно особенная вещь (ни для чего другого мы просто не годимся). Ты должен каждый вечер выходить на сцену и разгоняться с места в карьер, за считанные минуты, иначе все умрут! Они все пойдут по домам и просто застрелятся, если ты не вышел на сцену в назначенный вечер. Мы выходили на сцену в любом состоянии. Однажды, в апреле 1988-го, в Париже, Фил Кэмпбелл сломал щиколотку – он дрался с Филом Тейлором, они упали под стол, и только один из них встал. Следующие концерты он играл в гипсе. И я вас уже просветил насчет всего спектра состояний Фила Тейлора (как в физическом, так и в психическом плане). За нашу долгую историю мы, конечно, отменили пару концертов из-за травм или болезней, но эти случаи были чрезвычайно, чрезвычайно редки. Я не могу представить себе никакого другого способа жить, кроме как играть в рок-группе по всему миру. В течение двух лет мы провели дома всего месяца два – по месяцу в год. Но это было здорово. В памяти все немного путается, но это было здорово!

В короткие периоды, когда мы были дома, мы иногда оказывались на звездных тусовках – по-настоящему звездных. Той весной мы попали на не объявленный заранее концерт The Rolling Stones в 100 Club, старом джазовом клубе на Оксфорд-стрит, который переключился на рок и блюз. Это был чудесный вечер. Все – Джефф Бек, Эрик Клэптон и другие – пришли с гитарами и устроили джем, то есть этот концерт не для всех был сюрпризом. Настоящим сюрпризом стал Вюрзель. Думаю, он и сам себя удивил!

После концерта мы попали на вечеринку в апартаментах Кита в «Савое», потому что дядя нашего приятеля, Саймона Сеслера, работал у Кита. Но Вюрзель начал вечер террора уже в клубе – сбил с ног Билла Уаймена! Он летел вниз по лестнице, а Уаймен просто оказался у него на пути. Нам удалось приехать на вечеринку без дополнительных происшествий, но они ждали нас в ближайшем будущем. Мы сидели и болтали с Саймоном, когда подошла Кирсти Макколл со своим новым мужем, продюсером Стивом Лиллиуайтом. Кирсти была моей старой подругой – однажды я снимался в ее клипе, – поэтому я дружески ее обнял, а Вюрзель повернулся к Стиву Лиллиуайту и поинтересовался:

– Эта вот старая курица, которую Лемми лапает, – это кто?

Стив странно посмотрел на него и говорит:

– Вообще-то это моя жена.

– А! – произнес Вюрзель. – Можно мне еще кофе?

Полчаса спустя он оказался у барной стойки рядом с Ронни Вудом. Мимо прошла Джо Говард, шикарная жена Рона, и все вокруг зашевелилось – ну вы понимаете. И Вюрзель говорит с грязной ухмылочкой:

– Эге, я б ей вдул, а ты?

– А я этим постоянно занимаюсь. Это моя жена, – ответил Рон.

Да, Вюрзель не просто сел в лужу – он в ней практически потонул и только пузыри пускал! К счастью, это оказалось не заразно – позже, когда я стоял и глазел по сторонам, сзади раздался голос:

– Привет, Лемми. Я всегда хотел с тобой познакомиться.

Я оборачиваюсь и вижу Эрика Клэптона. Для меня это очень много значило, я ведь помнил его еще со времен The Bluesbreakers и The Yardbirds. Мне удалось поздороваться с ним, не рухнув ниц в припадке подобострастия, – это же, блядь, сам Эрик!