Motörhead. На автопилоте

Еще я написал несколько песен для других музыкантов, не для Motörhead. Girlschool репетировали по соседству с нами, и однажды мы все вместе пошли в паб, и там я написал для них Head Over Heels. Я нацарапал текст на подставке под пиво или на салфетке, и Ким унесла ее с собой. Еще я написал песню Can’t Catch Me для альбома Литы Форд Lita, который оказался ее самой успешной пластинкой. Мы были в Лос-Анджелесе, и она пришла к нам в отель Park Sunset и сказала мне, что ей нужны песни. Опять-таки, я написал эту песню прямо на месте и отдал ей – я написал ее как 12-тактовый блюз, но она записала ее по-своему. Мы с Литой были знакомы с 1975 года, когда она играла в The Runaways – на их первом концерте в Лондоне Джоан Джетт нацепила мой патронташ. По-моему, Лита была главным достоинством этой группы: у нее были классные сиськи, и она просто убийственно играла на гитаре, зато Джоан убийственно выглядела – может быть, она просто была сукой! Лита сделала классную сольную пластинку, но потом, как мне кажется, она позволила окружающим чересчур сильно влиять на ее карьеру – начать с того, что она слишком старательно наряжалась, и впечатление было такое, что ей навязывают роль поп-звезды. Ей это просто не подходило. Она была настоящей рок-н-ролльщицей, а не гламурной телочкой, которую из нее пытались делать. Потом у нее умерла мать, и это выбило ее из колеи. Последний раз мы с ней виделись несколько лет назад на какой-то музыкальной выставке в Лос-Анджелесе. Мы вместе были заявлены как спикеры, но она была со мной нелюбезна: «Привет, Лем», – мы обнялись, и она свалила. Не задержалась ни на минутку, что мне лично показалось странным. В общем, мисс Форд, позвони мне как-нибудь – поболтаем!

Многие музыканты 80-х так и остались за бортом – достаточно посмотреть «Упадок западной цивилизации, часть 2: годы метала»[59]. Где теперь все эти люди? Этот фильм, скорее всего, только испортил им карьеру – в нем все, кому нравится хеви-метал, выглядят придурками. Меня тоже снимали, но я вышел неплохо – но не стоит благодарить за это режиссера, Пенелопу Сфирис. Меня отвезли на Малхолланд-драйв, в Голливуд-Хиллс, и съемочная группа расположилась в двадцати ярдах от меня. Пенелопе приходилось кричать, чтобы я услышал ее вопросы. Я говорю:

– Можете задавать мне вопросы с более близкого расстояния?

– Я не хочу быть в кадре, – отвечает она.

– Вы и так можете остаться за кадром!

– Не, я буду зачитывать вопросы отсюда.

Гребаные идиоты – они могли подойти ближе, использовать другой объектив или еще что-нибудь, но нет! В любом случае, фильм глупый. Мне часто говорят, что я – лучшее, что есть в этом фильме, а я отвечаю: я выгляжу хорошо только потому, что все остальные выглядят ужасно!

Мне приходилось участвовать в нескольких странных шоу. Однажды меня интервьюировал на радио какой-то психолог из телевизора – в своей программе (кажется, она называлась «Комната № 13») этот парень доводил людей до слез, но со мной, как вы догадываетесь, этот номер не прошел. Еще я появился в телепрограмме с участием фан-клуба Джоан Коллинз[60], который состоял всего из одного человека, Джулиана Клэри, который теперь стал известен под своим собственным именем. Он гей, так что, по-видимому, в фан-клубе Джоан Коллинз он был одновременно и Сукой, и Жеребцом. Нормальный чувак – стервозный и саркастичный, мне нравится такое чувство юмора – что называется, кэмп. Я думаю, Джулиан в конце концов станет Ноэлем Кауардом наших дней. Но мы с ним вместе в телевизоре – странное сочетание. А пару лет назад я в компании других рокеров, играющих тяжелую музыку, снимался в видео для Пэта Буна, потому что он выпустил альбом каверов на песни металлистов[61]. Это не так нелепо, как может показаться. По-моему, он был отличным певцом в свое время.

Но вернемся к моему времени (конкретно в описываемый период было время затишья). В 1988 году мы сделали еще один концертный альбом, Nö Sleep At All. Почему бы и нет – у нас был относительно новый состав и все такое. Он был записан на фестивале Giants of Rock в финском городе Хямеэнлинна, в июле. Но этот альбом был ошибкой и с точки зрения продаж позорно провалился. Сама запись неплоха. Она, несомненно, могла получиться лучше, но мы поручили сведение Гаю Бидмиду, решили дать ему еще один шанс – главным образом потому что Гай был корешем Вика Мейла, а Вик замечательно умел сводить концертные записи. После этого до нас дошло, что Гай – не Вик Мейл. Но не поймите меня неправильно: я тут сказал про Гая много плохого, но вся проблема была в том, что он слушался наших указаний. Он был слишком мягким человеком. А Вик знал, когда велеть нам заткнуться!