Моторы заглушили на Эльбе

К вечеру наши войска подошли ко второй линии обороны противника. Впереди находился мощный оборонительный узел — город Зволень. Для усиления отошедших с первой линии разбитых частей противник, по данным разведки, выдвинул из района Радома свежие резервы, в том числе крупные танковые части. Он любым способом стремился приостановить наше наступление. Мосты через реку Зволенька были взорваны, подступы к городу заминированы. Предстоял напряженный ночной бой.

Экипажи 2-й батареи подошли к реке. Быстро темнело. Полковые разведчики во главе с сержантом В. И. Калининым доложили батарейцам обстановку за рекой, указав, в каких домах остановились немцы. Экипажи П. И. Шевелева, Л. В. Разумовского открыли огонь по указанным целям. Батарея остановилась на занятом рубеже в ожидании разведданных о возможности форсирования реки по льду.

Мы с майором М. И. Колобовым выехали в боевые порядки батарей. Неподалеку от Зволеня путь преградила длинная колонна автомашин. Причину затора водители объяснить не могли, а объезд колонны был запрещен — справа и слева от дороги минные поля. Комполка нервничал: ехать осталось всего-то ничего, времени в обрез, а тут — стой и жди. Решили оставить машину с водителем в колонне и дальше идти пешком:

— Следуй за колонной! Догонишь нас — тогда поедем вместе, — сказал Колобов шоферу рядовому А. Б. Володко.

Обогнав колонну, мы оказались в открытом поле. Впереди виднелся город, полукольцом окруженный нашими войсками. Пехота залегла, вели огонь артиллеристы.

Тем временем Володко с нетерпением дожидался, когда тронется колонна. Несколько раз он вылезал из машины, обходил ее и снова садился за руль. Наконец, очевидно, решил рискнуть. Осторожно, вдоль колонны, впритирку он тронул «виллис» и тихонько покатил слева от колонны. Шофер стоящего впереди грузовика неодобрительно покачал головой. Вот позади осталась одна, вторая, третья машины. «Виллис», подскакивая на кочках, катил все дальше и дальше. Впереди уже близка голова колонны, и вдруг что-то треснуло под левым передним колесом — будто переломилась сухая ветка. Потом — взрыв. Машину качнуло и приподняло. Взметнулся столб пыли и огня…

Да, к сожалению, бывало и так: человек нарушил приказ командира, пренебрег требованиями бдительности и осторожности — и поплатился за это жизнью.

Колобов, вернувшись от генерала Аскалепова, прямо в штабной машине провел короткое совещание. Впервые за день собрались вместе заместители командира и начштаба. Мы коротко проинформировали командира полка о самых важных событиях дня.

— Генерал Баринов приказал к утру овладеть городом Зволень, — сказал Колобов. — Бригады 11-го танкового корпуса обходят город с севера и юга. Гвардейская стрелковая дивизия, а с ней и наш полк атакуют Зволень с северо-востока и востока. В первом эшелоне наступают два стрелковых полка, в каждом из них по две наших батареи. По данным разведки, мы в состоянии по льду форсировать реку Зволенька, лед выдержит. Артиллерия методом последовательного сосредоточения огня сопровождает наступление. Особое внимание генерал обратил на взаимодействие в ночном бою со стрелковыми и артиллерийскими подразделениями.

Колобов приказал майору Шляхтину находиться при командире 218-го гвардейского полка, согласовывать действия 2-й и 4-й батарей, поддерживающих атаку этого полка.

— По прибытии на место вам, майор, надо немедленно проверить готовность второй батареи к разведке боем переправ на юго-восточной окраине Зволеня и оказать помощь Емельянову. Я проверю готовность первой и третьей батарей и в период атаки буду на НП генерала Аскалепова.

Командир полка велел мне побывать в тыловых подразделениях, подтянуть их ближе к батареям с тем, чтобы они были готовы после овладения городом Зволень пополнить запасы горючего, боеприпасов, накормить людей горячей пищей.

Дав указания начальнику штаба по оформлению наградных документов, командир полка отпустил своих помощников и, сев в броневик разведчика Васи Калинина, направился в батареи.

1-я батарея старшего лейтенанта Тимофея Давыдова занимала огневые позиции по берегу реки Зволенька — непосредственно в боевых порядках пехоты — и вела огонь по целеуказаниям ее командиров.

Старшина Игорь Сытытов, сменив погибшего лейтенанта Марычева, принял командование экипажем. Теперь он совмещал обязанности командира САУ и наводчика. Игорь размеренно подавал команды и выходило, что подает он их, в сущности, самому себе и Плясухину. Машина стояла в закрытой огневой позиции, и сержант Тавенко временно оказался не у дел. Петр сидел притихший, не слышно было его обычных шуток. Плясухин привычно и как-то механически готовил к бою очередной снаряд. Каждый по-своему переживал невосполнимую утрату в их маленькой боевой семье.