Моцарт и Сальери

Когда мы по-русски говорим "все", наше подсознание просто кричит "ВСЕ! ВСЕ!". Умом ты еще прочесть слово толком не успел, а твое подсознание уже настроило мозг на восприятие чего-то огромного, необъятного! Тебе предстоит открыть целый мир! Смешалось. Какое слово! Смешалось! Не перемешалось, допустим, а смешалось! Перемешалось дерьмо на лопате. А тут процесс! Стихия! В комбинации с первым словом "все" процесс становится глобальным! Вселенная рушится! Целые Галактики, сверкнув прощальным лучом, проваливаются в черные дыры! Элементарные частицы пробивают планеты как листы бумаги! Толпы людей обезумели! Но катастрофа только начинается! Еще остались маленькие островки стабильности и безопасности, где можно укрыться. Но под напором мировой катастрофы и они будут разрушены очень скоро! И ты, успевший прочесть всего два слова, проникся ожиданием мировой катастрофы и личного трагического финала в ней!

Все потеряно! Но нет! Твои глаза уже успели прочесть следующее слово. Это слово "дом".

Не дом, а "ДОМ"! Подсознание тут же добавит слово "родной". РОДНОЙ ДОМ! РОДИНА!

Крепость! Твердыня! Средоточие мирового добра! Единственное, что еще может противостоять мировой катастрофе это мировое добро! У тебя вспыхнула искра надежды! А в подсознание уже поступило следующее слово "Облонские". Заметь, не Оболенские, к примеру, а Облонские! Оболенский это мелкий дворянин, почти купчишка, единственно, что еще имеющий, так это боярские корни. Это корнет из блатной песни, ловелас, пьяница и картежник! Облонские это совсем другое дело! Это аристократическая честь! Это родовые дворцы, балы, дамы в кринолинах, яркие свечи, тысячи крепостных крестьян, гнущих у дороги спины, когда едет карета! А катастрофа столь велика, что разрушила жизнь даже таких властелинов! А значит, и не ты один, ничтожный червь, роющийся в навозной куче, страдаешь! Это приятно и даже в чем-то справедливо! Богатые тоже плачут! И не смотря на это все люди, без оглядки на чины и звания осознают грозящую опасность, и чтобы защитить себя будут вынуждены вместе подняться на борьбу! И это вселяет такую надежду на благополучный исход! И что мы имеем в результате? Ты успел прочесть одно предложение и решил, что в каком-то там доме произошло какое-то там событие. Но твое подсознание за это время испытало леденящий ужас, шок вплоть до полного распада, но когда уже не оставалось никакой надежды, оно нашло могучую опору и возродилось обновленное! А затем изумилось, как такое с ним могли проделать! И чтобы это выяснить оно заставит тебя прочесть всю книгу от корки до корки! Тебя просто притянет к этой книге!

А какой-нибудь школяр в сочинении напишет - Облонские решили переехать. Ну что это такое. Какая мне разница кто, куда решил переехать. Вон весь день ездят.

То же самое можно проделать и с буквами в каждом отдельном слове! Да вот тебе простейший пример. Иван Иванович поехал в Украину. Как режет слух это "в Украину"! И как плавно и незаметно для глаза проскочит "на Украину"! А почему? Подсознательные ассоциации! Понял теперь разницу между великим писателем и графоманом? Но, выяснив это, я пошел дальше!

- Постой, постой, - перебил Сергей Васильевич Сальери, - В чем-то я с тобой, пожалуй соглашусь, но ведь у разных людей могут быть разные, как ты говоришь, подсознательные ассоциации.

- Точно! - вытянул вверх свой указующий перст Сальери, - писать надо в расчете на сегмент рынка! Так теперь выражаются. Чем точнее ты будешь опираться на подсознание группы своих потребителей, тем большей популярностью ты будешь у них пользоваться!

Если ты затронешь большинство их ассоциаций, ты будешь пользоваться бешеной популярностью! Ты влезешь к ним в душу! А если ты будешь играть на общих интересах:

Читать тебя, конечно, будут, но: Книгу, написанную для всех, не будет читать никто!

"Целину" помнишь?

Моцарт только покачал головой. Оппонент, между тем продолжал.

- Ты когда-нибудь замечал, как ты читаешь? - размахивая ручками, как дирижер, бегал по комнате Сальери.

- Как это "как"? - снова удивился Моцарт, - беру и читаю, довольно быстро, между прочим. Еще в школе научился.

- Да я не о том, - с досадой снова махнул рукой Сальери. - Что ты чувствуешь, когда читаешь?

- Мысли, образы, пожалуй, - задумавшись, медленно ответил Моцарт, Внутренний голос иногда.

- Вот! - рявкнул Сальери, - Наконец-то ты начал двигаться в нужном направлении. А сам текст ты в это время замечаешь?

- Когда как, - призадумался Моцарт.

- А когда как? - уперся взглядом в Сергея Васильевича Сальери.

- Мне, пожалуй, так сразу: и не вспомнить, - ответил Моцарт.