Мотылек

— Неужели? В таком случае позвольте сказать вам, мистер Уотерз, если я захочу поговорить с мисс, я с ней поговорю, в вашем разрешении не нуждаюсь. Ну, Руфи, — он еще раз посмотрел в ту сторону, где рядышком стояли Руфи с матерью и с тревогой смотрели на мужчин, — кто-нибудь из вас пойдите и спросите хозяйку, могу ли я поговорить с ней. Если вы этого не сделаете, я пойду и сам доложу о себе.

— Ни за что! Этого вы не сделаете. Это уже ни в какие ворота, позвольте сказать вам.

Дейв Уотерз попытался преградить ему дорогу, но Роберт схватил его за руку и, уничтожающе поглядев в лицо, пригрозил:

— Нет, это вы позвольте мне сказать вам, пока вы не зашли слишком далеко. Прекратите травить меня, не то я за себя не отвечаю. Я в жизни никогда не угрожал вам и вообще никому, и тем более таким образом, но теперь говорю вам, мистер Уотерз, оставьте меня в покое, потому что, если вы не послушаетесь, я не посмотрю на ваши лета и вы у меня полетите вверх тормашками. — Отстранив его с дороги, он обернулся к женщинам: — Так кто из вас пойдет?

— Сходи. — Пегги подтолкнула дочь, и Руфи выбежала из кухни.

Дейв Уотерз стоял, уперевшись вытянутыми руками в крышку камина и уставившись на огонь. Пегги замерла у стола и смотрела то в спину мужа, то умоляюще на Роберта.

Руфи вернулась и, не входя в кухню, позвала его от дверей:

— Мисс готова принять вас сейчас.

— Спасибо, — официально произнес он и вышел в коридор, оттуда, через вторую обитую зеленым сукном дверь, — в холл. Там он задержался, поправил галстук — в это утро он нарочно надел воротничок и галстук — и затем прошел в коридор, который вел к кабинету.

Он постучал в дверь, услышал, как она сказала: «Войдите», и вошел в кабинет. Он ожидал увидеть ее за столом, но она стояла у окна и смотрела прямо на него, и он заставил себя начать разговор с ничего не значащих слов:

— Доброе утро. Что-то погода сегодня испортилась.

— Да. Всю ночь шел дождь. Одно время был сильный ветер. — Она перевела дыхание. — Надеюсь, все в порядке?

— Да. Похороны прошли скромно. Были только свои, деревенские, и кое-кто из церковной общины. Пастор сказал о дяде несколько теплых слов, и он того заслужил.

Она обошла стол и села на стул, показав Роберту на стул напротив себя. Он тоже сел, они посмотрели друг на друга, и она негромко проговорила:

— Я рада, что вы вернулись. Думаю, вам уже сказали, что Бетти ушла.

— Да.

— Тонущий корабль.

— Я бы так не сказал, я бы сказал, последствия войны.

— А вы, у вас есть какие-то новые планы?

Он посмотрел на стол и, чуть подавшись вперед, облокотился на него, постучал пальцами по краю и произнес:

— Бывают в жизни странные вещи, но более странной, чем та, о которой я хочу рассказать вам, мне кажется, не бывает. — Он смущенно улыбнулся: — Я… стал собственником.

— Ваш дядя оставил вам что-то?

— Все, практически все. При единственном условии, что тетя остается жить в доме до конца своих дней…

— Вы хотите сказать, что он оставил вам дом и..?

— Да, и дом, и десять акров земли, и свое дело, и, что самое поразительное, солидную сумму денег, во всяком случае, в моем представлении целое богатство, более четырех тысяч фунтов.