Мотылек

Он вскочил на ноги, когда почувствовал, как ее пальчики сжались на его пальцах. Они были холодными, нежными и тоненькими, и он почувствовал, как его проняла внутренняя дрожь. Она продолжала держаться за его пальцы, и он неуверенно произнес:

— Я… Мне кажется, вам бы лучше вернуться домой, мисс. А вы так не думаете?

— Нет-нет, пока еще рано, там гости. Я обещала Агнес не уходить из своей комнаты. Но я открыла шторы и выглянула в окно, а там была она. — Девушка повела рукой в сторону луны, на которую в этот момент набежали несшиеся по небу клочки белых перистых облаков, и продолжила: — Я ничего не могу с собой поделать: когда выходит луна, я тоже должна выйти… Я совсем не сумасшедшая.

С усилием открыв рот, он сказал:

— Ну, что вы, что вы, мисс, я уверен, что вы не сумасшедшая.

— Агнес знает, что я не сумасшедшая, и Дейв тоже.

— Дейв — ваш брат?

— Да нет же. Дейв — это наш старый слуга, а Пегги — его жена. Она говорит, что они вырастили меня. Смешно, правда? Я хочу сказать, смешные слова. Я вообще думаю о словах. От чего они меня вырастили? И до чего?

Роберт смотрел на нее и не мог промолвить ни слова. Какая-то часть ее ума наверняка сдвинулась, но была и другая, и несомненно она копала очень даже глубоко, если он вообще что-нибудь понимает. Как верно она сказала: «вырастили меня», — что за странное выражение, но так говорят. Как только Бог позволил себе так поступить с этим бедным существом?.. Но он не должен называть ее существом, это же молоденькая девушка, и девушка такая непривычно красивая. Теперь он видел, что она красивая. Капюшон спал с ее головки, и из-под него выбились волосы, похожие на тоненькие серебряные нити. Другому лицу они добавляли бы возраст, а здесь создавали светящийся нимб, потому что свободно свисали с плеч и рассыпались по плащу.

— Как вас зовут?

— Роберт, мисс, Роберт Брэдли.

— Ах, какое у вас хорошее имя. Такое сильное.

— Вы так думаете? — Он приветливо улыбнулся ей.

— Да. — Она согласно кивнула. — Я столько знаю про имена, ну, по крайней мере про некоторые. У меня трое братьев, их зовут Арнольд, Роланд и Стенли. Я их не люблю.

— Вы не любите их имена?

— Нет, не имена. Я не люблю моих братьев.

Что он мог сказать на это? И он спросил:

— А как зовут вас, мисс?

— Миллисент. Но те, кто меня любят, зовут меня Милли.

— Я… Мне кажется, что вряд ли есть человек, который бы вас не любил.

Она на миг посмотрела на него, затем ее рот растянулся в улыбку, хотя в глазах появилось выражение, которое не назовешь иначе как печальным. И в голосе ее прозвучал какой-то надрыв, когда она сказала:

— Совсем не так. Меня не любят. Мой отец меня не любит.

Ах, ты, бедняжка. Какая же ты бедняжка. В безотчетном порыве он протянул ей другую руку и, нежно сжав обе ее руки, несколько раз встряхнул их и с совершенно не наигранной галантностью проговорил:

— Ну, знаете, мисс, скажу вам только одно. У него нет никакого вкуса, и он совершенно не знает, что такое хорошо и что такое плохо.

— Ах, какой вы хороший.

Она наклонилась к нему, но в тот же миг он вдруг выпустил ее руки и отскочил — и не из-за возникшей опасной близости, а потому, что увидел, глядя через ее плечо, двух бежавших к ним со стороны кустарника человек, один из них держал палку. Девушка тоже почувствовала их появление, так как повернулась в их сторону и пробормотала:

— Ой, Агнес.

Не успел он что-нибудь сообразить, как перед ним уже стоял человек влетах, замахивавшийся на него тростью с массивным набалдашником, и он инстинктивно прикрыл лицо рукой и закричал нападавшему:

— Только тронь, я тебе такого покажу, не посмотрю на твои годы.

И человек остановился в нерешительности, но палки не опустил.

Девушку в это время схватила молодая женщина, та вырывалась от нее и громко плакала:

— Не тронь его, Дейв. Он очень милый. Он такой милый. Я подумала, это Джимми.

Старик опустил руку и прорычал:

— Ты что тут делаешь?

Что делает здесь? Он пришел поглядеть на озеро…

— Я увидел с дороги, как блестит вода, и просто подошел, чтобы посмотреть. Вот и все.

— Это частное владение. Полагаю, вам это известно.

Он повернулся и взглянул на молодую женщину. Она была выше среднего роста и тоже была худенькой, но совсем не такой, как девушка. Наверное, это ее сестра Агнес. У нее приятный голос, хотя не без надменности, и он ответил ей:

— Я об этом не подумал. Место мне показалось… Ну, как бы это сказать, — он нетерпеливо дернул головой, — с дороги оно кажется заброшенным, ограда порушилась, и вообще. Никак не скажешь, что это чье-то владение. И я сидел здесь и смотрел на озеро, — он махнул рукой в направлении озера, — когда молоденькая мисс подошла ко мне. Я могу заверить вас, что с ней ничего не случилось.

— Ладно, но все-таки кто вы такой? — спросил старик. — Вы не из этих мест, правильно?

Он посмотрел старику прямо в глаза и ответил тем же тоном.

— Это зависит от того, что называть этими местами. Я из деревни около Лэмсли. Мой дядя столяр.