Мотылек

   Я выдохнула и совсем чуть-чуть подвинулась ему навстречу, когда он снова погрузился в меня на всю глубину. Теперь он начал своё движение внутри, постепенно набирая темп. Я прижала лицо к ладоням, прикусила губу, а тело уже жило собственной жизнью, не подчинявшейся приказам рассудка. Оно приняло Джаральда с желанием, одержимостью, с неподконтрольной мне чувственностью, которая выгибала мою поясницу и двигала бёдра ему навстречу в безотчётном стремлении услышать его новый стон или вздох. Короткие молнии прошивали меня при каждом толчке, и ощущения теперь были намного сильнее, чем в первый раз. Одна его ладонь гладила тело, следуя по чувствительным изгибам, а вторая раздвигала нежные складочки.

   — Насаживайся на него, Рози, глубже! — приказывал он, и я слушалась, подавалась назад, ему навстречу, а потом прижималась теснее к ласкающей меня руке. И Джаральд уже не сдерживал себя, двигался резче, быстрее, ритмичнее, входя до упора. Он положил ладонь мне на шею, заставляя изогнуть спину подобно кошке, пальцами надавил на подбородок, повернул мою голову и впился в рот болезненным поцелуем, раскрывая мои губы также ненасытно, как его член раздвигал мою попку.

   И это странное желание, что кружило нас в невероятном хороводе, оно больше напоминало сейчас животную страсть, чем обычные человеческие эмоции. Я отвечала на его поцелуй, чувствуя, как все быстрее стучит его сердце, как прерывается дыхание, и сама задыхалась в ответ. А ощущение было такое, будто внутренние стенки распухли и горят, отчего все мышцы разом начинают сжиматься. Нестерпимая смесь, когда одновременно плохо и невероятно хорошо.

   Меня бросало то в жар, то в холод, пока в один из моментов, с силой вжавшись ягодицами в его бедра, я не почувствовала, что его член стал намного больше, словно заполнив меня до предела. И тогда ощутила жжение внутри живота, сменившееся внезапными быстрыми сокращениями. Сердце остановилась на миг, и, кажется, на долю секунды я лишилась сознания, потому что не услышала даже его стонов, пока он изливался в мою попку, и только холод камня привёл меня в чувство.

   Джаральд положил ладони по обе стороны от меня и никак не мог перевести дыхание. Повинуясь внутреннему порыву, я прижалась щекой к его руке и лишь секунду спустя осознала, насколько наивным и доверчивым вышел этот жест. Ведь эйфория закончилась, а граф всегда уходил после накала страстей, бросал меня в одиночестве. Ждала, что сейчас он отдёрнет руку, а отчим медленно провёл свободной ладонью по моему животу, прижал меня к себе, уткнулся носом в шею. Его дыхание с короткими хрипами, горячее тело и дрожь говорили о том, что Джаральду плохо. Он выложился полностью, выплеснул всю энергию на меня и, когда невыносимый страстный накал схлынул, остался практически без сил. Я выпрямилась и развернулась лицом к нему, обхватила ладонями голову, заглядывая в глаза.

   — Тебе плохо!

   Джаральд медленно провёл пальцами по моим губам и прошептал тихо, невнятно, так, что приходилось прислушиваться:

   — Ты ненастоящая, не можешь быть настоящей, — вздохнул хрипло, сжимая пальцы на моих плечах, — у тебя глаза ангела, Рози. Почему?

   Его слова перепугали меня, граф начинал бредить.

   — Господи, Джаральд, идём же, идём!

   Я вцепилась в его талию и потащила прочь из бассейна. Отжала свою рубашку и отёрла его тело, пока он неподвижно стоял, отстраненно следя за моими действиями. Помогла ему одеться и сама побыстрее закуталась в халат. Кожа ещё не остыла после жарких водных процедур, но нужно было спешить. Я тянула отчима за руку, вынуждая идти быстрее, Рик бежал впереди, показывая дорогу.

   Когда мы добрались до комнаты Джаральда, я вся взмокла. Граф устало растянулся на кровати, а я помогла ему снять ботинки. Забралась на одеяло, потрогала его лоб. Он опалял жаром, и отчим весь горел в огне. Подбежав к окну, распахнула его, впуская в комнату порыв свежего воздуха, сгребла снег с оконного выступа, замотала его в платок и положила на пылающий лоб графа. Мужчина вздохнул, длинные пальцы накрыли мою ладонь, прижимавшую компресс к его вискам, а другая рука легла на талию, привлекая теснее к его телу, заставляя вытянуться поверх широкой груди.

   — Джаральд, — зашептала задремавшему отчиму, — я схожу за твоим камердинером, он должен знать, как позаботиться о тебе. Слышишь?

   В ответ раздавалось только мерное хриплое дыхание.

   — Не знаю, как благодарить за своё спасение. Без тебя, меня бы уже не было. Ты по моей вине заболел.

   Я приподнялась немного и совсем легонько поцеловала его в губы, прижалась щекой к его щеке, замирая на миг, впитывая кожей эти ощущения его близости, почти детской беззащитности, зависимости от меня, а потом заставила себя отстраниться, слезть с кровати и отправиться на поиск камердинера.