Мотылек атакующий

Вместе с адвокатом Маша подошла к автомобилю и осмотрела повреждения. Иванов сказал, что у него есть хороший мастер, который возьмет за ремонт недорого. Маша поблагодарила и обещала позвонить. Потом дождалась, когда мужчина сядет в свою машину и уедет, после чего обернулась к человеку, который стоял неподалеку, и махнула рукой, подзывая его.

Андрей подошел и поздоровался.

– Меня ждешь? – спросила она.

И тут же поняла всю нелепость своего вопроса – кого же еще он может здесь дожидаться?

– Если бы тебя не выпустили, пришлось бы мне с боем свою лучшую ученицу освобождать.

– Спасибо за видеозаписи. А как ты их раздобыл?

– Узнал, что в доме Порываева требуется электрик, пошел и устроился. Потом отключил электричество в его квартире, явился по вызову и в темноте установил пару шпионских штучек. Когда увидел, что записалось, хотел сам его убить. Но я вряд ли бы тебе этим помог.

Они сели в машину и выехали на улицу. По центру ее колонной шли молодые люди в бушлатах и пели:

Эй, моряк, красивый сам собою,
Тебе отроду двадцать лет,
Полюби меня, моряк, душою.
Что ты скажешь мне в ответ?
По морям, по волнам,
Нынче здесь, завтра там…

Маша тихо поехала следом, а потом обогнала марширующих.

– Откуда тут моряки?

– Здесь рядом школа мичманов, – пояснил Бармин. – Вероятно, курсанты к строевому смотру готовятся.

Маша выбрала место и припарковалась. Она не хотела разговаривать с Андреем как бы между прочим, управляя автомобилем. Снова мимо пошли стриженые ребята в бушлатах, выводя:

Ты не плачь, моя Маруся,
Я к тебе еще вернуся.
Проплыву, быть может, целый свет.
Я вернусь, а может, нет.

– Какая старая песня, – произнес Андрей, глядя на моряков, – даже не думал, что кто-то ее помнит. Мой отец напевал ее когда-то.

– Ты все знал обо мне? – спросила Маша.

Бармин покачал головой.

– Не все, конечно, но главное мне было известно…

– Главного ты как раз не знаешь, – возразила она. – Дело в том…

Маша помолчала, не решаясь признаться. Только сейчас ей стало окончательно понятно: все закончилось и все начинается сначала. Мир вокруг нее изменился. Он не стал лучше или хуже, но теперь в нем нашлось место не для ее мести, а совсем для другого чувства. Не для ее злобы, которую она столько времени носила в себе, а для нежности и любви.

– У нас будет ребенок, – прошептала она.

Андрей обнял ее и, прижав к себе, поцеловал.

А потом шепнул:

– Поехали домой.