Мотылек и Ветер

— Нет, останься так. Лежи. — Торопливо коснулась губами его щеки, шеи, ключицы и бугорка шрама на груди. — Я не умею, но хочу. Если что-то буду делать не так, скажи…

Есть неповторимое упоение в том, чтобы дарить любимому человеку удовольствие. Даже в таком безответном варианте, на который решилась я. Но… не совсем безответном, — у меня было свое наслаждение и я не чувствовала себя обделенной. Через мои касания и его отклик, через слух, ловящий тихий стон, через его пальцы — Юрген то гладил мне плечо, то сжимал, давая ненарочный сигнал на то, что ему было особо приятно.

Спустя несколько минут, я наполовину улеглась на Юргена, довольно лизнула живот и положила на него голову, ощущая ухом и щекой горячность кожи, упругость пресса и внутренний пульс. Закрыла глаза, утопая в своей бессовестной наглости. Эйфорию перебил сигнал будильника на анимо.

Юрген вздрогнул, дотянулся, отключил его и глухо выговорил:

— Никуда не пойду. Меня нет. Я умер…

Но вставать пришлось. У меня впереди еще сон до восьми, а ему нужно не опоздать в больницу. Я сэкономила немного времени, собрав завтрак с собой и сварив свежего кофе в термос, пока он был в душе, а Юрген все равно не торопился. Одевался медленно и постоянно прерывался — чтобы то приобнять, то поцеловать мимоходом, то сунуться носом в разлохмаченные пряди и шепнуть на ухо «хулиганка». Мне было приятно, но чтобы Юрген не опоздал на самом деле, пришлось сбежать от него в постель и завернуться.

— Хорошего первого дня.

— День не первый, а испытательный, и меня еще могут не взять. Беги… ай!

С головой укрылась и вещала из кокона, а что пятка торчит — не заметила. Юрген коварно щекотнул ее, и отстал. Ускорился, обулся, накинул куртку и шарф, схватил рюкзак и убежал на работу.

Я думала не засну снова, но сон пришел, и мой анимо поднял сигналом в восемь.

Работа

Мне понравилось у Ирины Золт. Оказалось, что понедельник — бесплатный день для всех посетителей от шестидесяти и старше. С пенсионеров она деньги не брала. Давно зная об этом, постоянные посетители не записывались, а возрастные заполняли почти весь график работы, и не только на стрижки, но и на укладки. Мужчинам, редким, в сравнении с количеством женщин, выстригались аккуратные баки и облагораживалось лицо, удалялись триммером волосы из ушей и ноздрей. И стригли, если требовалось.

Я с энтузиазмом начала, и с удовольствием работала. Соскучилась по делу, а маленький зал был камерным и уютным. Люди приходили, но толкучки, конвейера, не было. Ирина болтала с гостями, гости болтали друг с другом, я поддерживала любые разговоры и искренне улыбалась и шутила, вставляя свои реплики реже остальных. Старики бывают разные. Как и все люди в любом из своих возрастов, что дети, что взрослые, что пожилые, — попадаются желчные и недовольные, брюзги и скандалисты. С одной дамой пришлось долго разговаривать о ее желаниях «в прическе», и расчесывать ей жидкие, почти прозрачные сосульки редких волос. Идеального варианта не нашли, она ни на что не согласилась и встала с кресла недовольная и злая. Отняла полчаса, чтобы всласть набурчаться и накряхтеться на мою «нерасторопность». Одного дедка с перегаром Ирина не пустила и на порог. От другого пожилого «ловеласа» приходилось отбиваться шуточками уже мне. Забавный старик, к счастью, руки не распускал, но буравил меня масляными глазками, сыпал комплиментами, и все никак не давал закончить работу — «вот тут еще неровно, я вижу».

— Отдыхай. Уберешь и можешь быть на сегодня свободна.

— Но только три. Вы что, до конца дня одна всю нагрузку возьмете?

Я подметала волосы с пола, отпустив последнего, кого стригла.

— Короткий день, в пять я уже убегу. А увидела я достаточно. Стрижешь ты хорошо, хоть и средненько, но, что важнее, умеешь работать с людьми. И мне с тобой бок о бок нормально, не душно, а даже весело. Поверь, в моем салоне я редко кого могла вынести из коллег, очень чувствительна к психологической атмосфере.

— Вы меня берете?

— Беру. На этой неделе не приходи, а на следующей, опять с понедельника начинай смену. В воскресенье я вышлю тебе график, список нужных документов на оформление.

— Хорошо. Вам точно не нужна помощь на последние два часа?

— Иди.

— Спасибо, Ирина. Я рада. И взаимно признаюсь, что мне здесь легко и комфортно, я даже не заметила, как прошло столько времени.

Последнее, что обговорили, пока я одевалась в уличное, это зарплату. Много хозяйка предложить не могла, но в таком крохотном и частном салоне и не будет по-другому. Это не гигантские сети индустрии красоты, и не столичные звезды «Бриллиантовых ножниц». Я согласилась. Ведь взамен я получала работу рядом с домом, адекватную начальницу, возможность вносить свой вклад в семейный бюджет и возможность снова заниматься любимым делом.