Мотылек и Ветер

Лицо у нее вытянулось, а глаза округлились. И через миг павильон гулко отразил смех Катарины. Она аж запрокинула голову и на перила рукой оперлась, чтобы удержаться. Хохотала истерично и искренне:

— Ты серьезно?! — И снова несколько секунд смеха почти до икоты. — На фиг ему такая нужна? Я же не женщина, а собака дворовая, — любой про меня скажет, что я к первому встречному потянусь, только с улицы забери!

— Это же не правда.

— А кто поверит? Я девушка старательная, долго себя лепила. А за жизнь один любовник был…

— Катарина…

— А вот про это вообще заткнись. Не надо советовать. Я ведь по-настоящему Роберта не знаю, ни характера, ни привычек. Любить неизвестного и издалека гораздо проще и приятней. В моем воображении он любит меня взаимно так, как мне этого хочется, говорит то, что хочу услышать, даже сексом со мной занимается по моему вкусу. А в реальности? Не по рангу он мне. Где он и где я, доходит до тебя?

— Нет.

— Ну, и дура.

Опять обе зависли в молчании. Я не обиделась на обзывательства. Своя правда в этом есть — мне не понять безответной любви и страха признания. В моем случае Юрген ближе к Катарине, а я на стороне Роберта. Тот живет себе и не знает, что в него влюблена пограничница.

Еще немного подумав, вспомнив весь его представительный образ и «штормовую» ауру, подкорректировала вывод — или в него и так влюблены поголовно все женщины, с кем он имеет дело, и он об этом прекрасно знает.

— Откровенность за откровенность? Или все-таки не тяну до настоящей подруги?

Настала моя очередь раскусывать горошек перца и сглотнуть, прежде чем сказать вслух:

— В начале года я ребенка потеряла. Врач пьяный. Сын у меня прожил несколько часов после родов, а меня спасли, только теперь никогда не смогу иметь детей.

Катарина стала переминаться с ноги на ногу, крутить головой, а потом сказала:

— И предохраняться не надо, кувыркайся без страха залета… мля… что я несу?

Она отошла и натурально ткнулась лбом в шершавую голубую стену. Проскулила:

— Прости. Я не знаю, что нужно сказать, что говорят в таких случаях… Жалко тебя. Жалко до боли. Не перевариваю я эти «сочувствую» и другую фигню… я даже представить не могу, какой это ужас для тебя, и для него. Прости за пошлятину, я не буду больше издеваться над тобой с Юргеном.

Внутри меня трепыхнулось. Отдалось мурашками в руки и спину, защекотало затылок. Катарина логично решила, что ребенок — наш, мой и Юрки. Губы ссохлись и слиплись от волнения так быстро, что я не нашла силы разомкнуть их и уточнить, что он не отец. Не стала. Так сильно захотелось, чтобы это было правдой. Нет, я не желала Юрке страданий осиротевшего родителя, я желала себе чувства, которого не испытала тогда, давно — участия. Участия моего мужа и отца ребенка в том, что стряслась беда. От Петера ни тени сопереживания, а Юрка совсем недавно дал понять, что разделяет утрату. Он — чужой, Василек — не его крови, а все равно!

— Катарина, не страшно. Я понимаю, почему ты так ляпнула.

— Я идиотка.

— Это правда. — Я вернула девушке ее же реплику. Без зла, а с улыбкой. Я хотела дать понять Катарине, что принимаю такие ее соболезнования, и пусть уже отойдет от стены. — Давай еще пять минут постоим тут и пойдем дальше? Меня от всех откровенностей аж потряхивает.

— Меня тоже.

Цена

Вызов поймал меня в тот момент, когда я уже ждала Юргена. Импульс отразился в солнечном сплетении, я набегу набрала номер:

— Юрка, у меня вызов! — Неловко достала блокнот и кое-как откинула обложку. — На Дворцовой.

— Удачи. Еду, там найдемся.

Минут пять, и я добралась до нужных ступенек заброшенного места, распахнула дверь и быстро вошла в большую залу дорогого ресторана. Дворцовая — это короткая улица в самом центре Сольцбурга, где не было жилых зданий, а сплошь коммерческие и административные. Элитная гостиница, столичный банк, представительства крупных компаний страны, два ювелирных магазина и самый дорогой ресторан города «Vintage».

Вечер понедельника — за столиками больше людей делового общения, переговоров, чем отдыхающих и празднующих что-то. Блеска мало, живая музыка не мешает разговорам. Я окунулась сразу в приятный мягкий свет, пространство, эстетику и лоск дорогого интерьера и почувствовала человека на грани.

— Лиля…

Едва шепнула сама себе, увидев за столиком у окна сестру.

— Полгода путешествий, все расходы за мой счет. Хороший контракт ляжет в ваше портфолио, как бриллиант, и обеспечит карьерный рост. Лично вам — по пятьсот тысяч в месяц. Три миллиона, Лилия, и вы сможете подарить себе самые дорогие апартаменты в Сольцбурге. За одно только ваше «да».

Сестра с первого слова поняла суть предложения, и ее «на грани» уже происходило. В тот момент, как представительный мужчина напротив нее делал предложение эскорта, описывая все плюсы сделки. Полгода поездок с ним, все его прихоти, все ее послушание, эмоциональное и сексуальное обслуживание.