Мотылёк над жемчужным пламенем

Щеки обожгло румянцем, когда я вспомнила тот принудительный поцелуй со вкусом сладкой жвачки, и снова улыбнулась. Питомец, значит? На самом деле это была защитная реакция на мимолетное чувство ревности, которое прошлось по мне мягкой кистью. Одновременно воскресший и женатый Витя – сомнительная новость, чтобы искренне порадоваться за парня.

Ладно, шутки шутками… Я скучаю, Варька. Надеюсь у тебя все хорошо, ты поступила на юридический и наслаждаешься отвязной общажной жизнью. Но если с первым я уверен, то второе – моя личная надежда.

– Прости, Звягин, но твои желания никогда не сбывались, – проговорила я в пустоту. – Я все та же скучная Варя с блокнотом за пазухой.

Ты мне снишься. Всегда счастливая. Я полюбил сон.

Пальцы коснулись губ. Закрыла глаза. Почувствовала трепет в животе и восстановила слух.

Не тебя, только сон, дуреха…

Он изучил меня. Каждую мою реакцию.

…хочу чтобы ты знала, мы еще увидимся. Я найду тебя, Тарасова, не надейся спрятаться. Как только все образумиться, как только я буду в себе уверен, то обязательно тебя найду. Должно быть к тому моменту пройдет много времени, ты выйдешь замуж за какого-нибудь дотошного адвоката, родишь насколько крохотных стихоплетов и издашь свой личный сборник, но мне плевать. Я вернусь, пусть ты этого не пожелаешь. Вернусь, чтобы сказать тебе «спасибо».

Спасибо тебе. Спасибо, за то что появилась в моей жизни. Спасибо, за то что спасла. Спасибо, за то что расколдовала и научила чувствовать. Спасибо.

Будь счастлива, моя маленькая поэтесса.

– Спасибо тебе, – прошептала я, наблюдая за таймером доброй тишины.

Запись прервалась. Прервалась сказка. Я вернулась в реальность. Достав диск из привода, я аккуратно вставила его в коробочку и вдруг заметила небольшую надпись на обратной стороне крышки:

Ты обещала мне стих. Помни об этом.

Только об этом я и помнила.

Позабыв обо всем на свете, я еще долго сидела на кровати смотря в одну точку. Казалось, будто мне поставили сильнейший укол успокоительного и теперь я поймала свою эйфорию. Так длилось до тех пор, пока в дверь не постучал Кирилл и не сообщил о еще одной приятной новости.

Даже не переодев пижаму, я влетела в мягкие тапки, накинула халат и торопливо покинула комнату. По вестибюлю уже шатались сонные студенты, но мне было совершенно плевать. Подойдя к информационной стене я увидела свой стих. Такой огромный, будто кто-то повесил гимн страны, не хватало только патриотических иллюстраций. На моем лице засияла улыбка, когда глаза пробежались по знакомым строчкам, посвященных только одному человеку. Когда-нибудь он обязательно их прочтет, а сейчас прочту только я, мысленно представляя мутные глаза – льдинки.

Стеклянные глаза – знакомство,

Первая любовь, опасность, сладкий миг.

Стеклянные глаза – ошибка,

Ожог на коже, дождь, истошный крик.

Синие глаза – прощанье,

И холод встреч, которых вовсе нет,

Синие глаза – молчанье,

Глухая бездна, на душе ранимой след.

Грустные глаза – родные,

Луна, рассвет и вечер тоже в них,

Грустные глаза – хмельные,

Там солнце, радость и пьянящий мир.

Любимые глаза – проклятье,

Мелодия, и танец, и закат,

Любимые глаза – как праздник,

Лугов цветочных сладкий аромат.

Любимые, хмельные, льдинки,

Хоть волн бушующих шальная бирюза,

Я больше не влюблюсь в другие,

А только в эти – мутные глаза.

Глава#26. Варя