Мова

Делаю рывок, за несколько месяцев зарабатываю себе на пропитание на ближайшие года два и ложусь на дно заниматься интеллектуальной деятельностью. Когда деньги на еду (и наркоту) кончаются, снова иду в офис. Pour fair confession[7], последним местом моей работы была раздача листовок косметического молочка для ног после бритья L'Etoile перед входом в гипермаркет «Евразия» — но это исключительно потому, что я не хотел обременять себя долгосрочными полугодовыми контрактами с каким-нибудь офисом. Я стоял, жарило солнце, ко мне цеплялись прохожие, которым казалось смешным, что такой зрелый мужчина занимается работой для студентов, а я думал: «Диоген бы мной гордился!»

К сожалению, у меня быстро кончился запал философичности: листовки отправились в мусорный бак, а я — домой, а окончательного расчета от этих баранов получить так и не удалось. Но это не так важно: мой золотой запас без проблем обеспечит автономное существование державы моего духа на протяжении еще нескольких лет даже в условиях отрицательного сальдо внешнеторгового баланса. Идея с косметическим молочком с самого начала была утопической: невозможно стебаться над быдлом и обслуживать его одновременно. Ну, или, скажем так: не с моими нервами.

Ну да, нервами. Потому что перед тем, как буклеты отправились в мусорный бак, а я – домой, мне пришлось дать в ухо одному особенно доставучему подростку. Он что-то сказал, что – не помню, а может, и помню, но не хочу пересказывать глупости. Они же думают, что когда человек в фирменной одежде L'Etoile, то его как бы нет, он раб корпорации. И над ним можно издеваться столько, сколько их гангстерской душе угодно.

А я как-то сразу ввалил ему в голову, особенно не разбирая, куда бью. Удар сбил его с ног, брызнула кровища, я как ее увидел – как-то очумел немного. Уселся на него сверху и начал со всей силы пробивать ему грудину: су-ка, по-шу-ти тут еще на-до мной! Прибежала охрана, милиция, меня задержали, в наручники, в участок. Там – вытряхнули все из моих карманов, и как же было хорошо, что с собой – ни сверточка, ни листочка. А вот если бы они домой с обыском нагрянули – вот была бы им радость! На тот момент там была просто наркоманская Royal Treasury!

Короче, суд решил, что подросток меня спровоцировал, учел отсутствие у меня судимостей и – о чудо! – решил обойтись без обычной в таких случаях психоневрологической экспертизы на предмет употребления объектов, предусмотренных статьей 264 Уголовного кодекса Северо-Западных земель. Так меня закрыли на 15 суток административки, и я изрядно истосковался по мове, пока спал на деревянном настиле рядом с бомжами.

Ну вот, сейчас история моих взаимоотношений с работодателями выглядит более полной. И опять же, не надо меня жалеть, жалейте себя! Понимаете, есть люди, каждая идея которых может быть понята сразу на нескольких уровнях. Вот вам подсказочка. Внимание! Интертекст!

«Еще в юности узнав, что Мигель де Сервантес, который так прославил Испанию своим бессмертным «Дон Кихотом», умер в бедности, а Христофор Колумб, который открыл Новый Свет, умер не только в бедности, но и в тюрьме, — я настойчиво порекомендовал сам себе заблаговременно позаботиться о двух вещах: первое – постараться как можно раньше отсидеть в тюрьме. Это было исполнено своевременно. Второе: найти способ без особых проблем добывать деньги. Это тоже было исполнено. Самый простой способ избежать компромиссов из-за золота – это располагать им. Когда у тебя есть деньги, любая «служба» теряет всякий смысл. Герой нигде не служит! Он полная противоположность слуге! Как заметил каталонский философ Пухольс: «Величайшая мечта человека в социальном плане есть священная свобода жить, не имея необходимости работать».

Это – из «Тайной жизни Сальвадора Дали, написанной им самим». Вспоминайте эту цитату, когда вам будет хотеться меня пожалеть. Пускай она будет той пирсовой интепретантой, которая поможет вам меня понять.

Барыга

По стекляшке «Минска-Центрального» гуляли сквозняки и летали толстые голуби. Родина встретила меня мутным призраком башен «ворот города», которые через вокзальное стекло выглядели так, будто я смотрел на них изнутри немытого граненого стакана. Это древний вокзал, который уже начал растрескиваться и крошиться, был построен еще до Великого Объединения. Он напоминает не то хрустальную вазу, не то пивной бокал, где по ошибке завелись и живут люди.

На выходе из поезда мальчик-попрошайка за один юань вручил мне предсказание судьбы – я развернул бумажку быстрее, чем понял, что в китайские предрассудки я не верю – мне больше нравится просвещенная европейская шопинг-духовность. На бумажке было написано по-русски, но заметно, что китайцем: «Ожидайте неожиданностей». Ну, с ума сойти просто! Как можно ожидать неожиданностей?»