Мова

— Уважаемые пассажиры! Пограничный комитет и Госнаркоконтроль Северо-Западных территорий приветствуют вас в союзном государстве России и Китая. Просим вас выстроиться в шеренгу и подходить к офицеру-контролеру по одному. Будьте бдительны, сохраняйте порядок и тишину.

Что же это такое? Что же это? – думал я. Сколько лет возил, ни разу не то что не словили – не заподозрили даже! Другие барыги чего только не выдумывали! И суппозитории со стаффом в задний проход запихивали. И глотали капсулы со свертками. И вшивали в одежду. И вот все равно: одного за одним нашли, отследили, закрыли, все сидят. Потому что как ты ни выкручивайся, все равно у тебя будет выражение лица контрабандиста.

Очередь двигалась быстро: рядом с досматривающим лежал сканер, но он, кажется, более внимательно всматривался в глаза пассажиров, чем в их багаж. Внезапно передо мной втиснулся тот подозрительный вихлявый немец. Спешил куда-то мужик, не иначе. Тип личности — Doppel Hertz, твидовый пиджак в клеточку, вельветовые брюки. Говорю же – немец. Вот он уже около досмотрщика. Тот попросил:

— Откройте сумку.

Немец, конечно, ни бум-бум. Стоит, немного испуганно улыбается. Сумку (Picard из красной кожи) держит в руке. А ее, между прочим, на стол нужно поставить. Офицер-контролер повторяет:

— Мужчина, расстегните сумку!

Ноль реакции! Контролер понимает, что перед ним – обычный безголовый западный турист, пытается объяснить, но поскольку языкам их не учат (что это за офицер, который иностранные языки знает?), видит только один способ объяснить: повторять громче и медленней:

— СУМ-КУ! ОТ-КРОЙ-ТЕ!

Немец, наверное, окончательно запутался, он поворачивается ко мне за помощью. Наверное, со стороны выглядит так, как будто мы знакомы. И даже работаем вместе. Я пробую вспомнить что-то на иностранном языке, и в голову приходят слова из школьного английского:

— Опэн! Опэн давай! – тут контролер пронзает меня быстрым взглядом. Кажется, он за долю секунды успевает меня оценить, по-своему понять и увидеть.

— А! Опэн май бэг? – удивляется немец. Это же так сложно догадаться, что на пункте досмотра сумок его просят показать сумку. – Данке! – говорит он мне.

— Ауф фидерзейн! — отвечаю я ему единственным немецким словом, которое помню. Кажется, оно означает «не за что».

Бюргерчик быстро бежит к поезду, а я делаю шаг в сторону офицера и даже не успеваю испугаться того, что вот он, тот самый момент. Как-то отвлекся я из-за этого немца от того, что сейчас меня вязать будут. И вот тут, за секунду до ареста, ощущаю абсолютный покой – как будто кино смотрю. Меня нет. Я зритель. А офицер мне бормочет:

— Давай, давай, проходи, парень, к своей немчуре! Нашел же работу — немцу переводить.

И машет рукой – давай, иди отсюда! Я открываю рот, чтобы сказать, что меня направили на индивидуальный досмотр, и даже успеваю что-то промычать, как он:

— Не задерживай! У меня вообще-то очередь! Вали давай!

И я – прохожу, сначала неуверенно, а потом – быстро, понимая, что вот оно – чудо. Снова пронесло!

Я вернулся в вагон, упал на обшарпанный дерматин сидения, щелкнул тумблером лампы и улыбнулся, глядя перед собой. Когда-нибудь меня возьмут. Но не сегодня. И уже это – повод для короткого мгновения счастья. Губы снова расплылись в спонтанной улыбке. Немец, который наблюдал за мной со своего места, наверное, подумал, что я улыбаюсь тому, что мне было приятно ему помочь. Дурак! Кажется, тот тип счастья, который я ощущал сейчас, совершенно незнаком представителям его цивилизации. Они не могли бы жить с осознанием того, что завтра тебя возьмут. А если не завтра – то послезавтра. А мы с этим живем. Все мы. И при этом мы счастливы. Счастливы на одно мгновение, потому что через минуту счастье утонет на дне мрачных мыслей или неоправдавшихся надежд. Но в этом и есть чудо счастья, что оно всегда – на секунду. Моргнул – и его нет. А поэтому надо не моргать как можно дольше.

Джанки

Как вы уже догадались, я интеллектуал.

Во-первых, в отличие от большинства моих современников-хомячков, которые ничем кроме шоу «Веселые коты» или «Полный Писец» с Сергеем Писецким в сетевизоре не озабочены, я много где учился. И почти все, где учился, закончил, if you know what I mean. Имею научную степень по гуманитарным наукам, полученную в престижном университете Среднего Китая.

Во-вторых, я не питаю иллюзий по поводу той жопы, в которой живу.

В-третьих, я постоянно занят интеллектуальной деятельностью. Это значит – временно безработный. Быдло ходит на работу с девяти до пяти, я много учился для того, чтобы быть хозяином самому себе. Я иду в офис, ослепляю там всех:

— манерами;

— дипломами;

— владением языками.