Моветон

"Как она посмела! Это моветон!" — слышу я, голос фаворитки, за своей спиной. Я оборачиваюсь. Холодный взгляд дам, снимает, с моего лица, улыбку. На этом балу, я, нежеланна. Я чествую, на себе, пристальные взгляды, мне нужно уйти. Медленно разворачиваюсь, ухожу, ища взглядом того, кому я отдала своё сердце, душу, тело. "Он" защитит меня, от этого надвигающегося скандала. Но "Его", среди присутствующих на балу, нет. Те, кого я считала своими друзьями, отвернулись от меня. Теперь, они, шепчутся по углам, рассказывая обо мне непристойности. Сдерживая свои слёзы, держа благородную осанку, я выхожу из зала, в темноту ночи. Ночь. Темная ночь, на небе ни звёздочки, ни скудного отблеска луны. Прохожу аллею, мимо фонтана и ландшафтного лабиринта. Недавно, совсем недавно, в этом лабиринте были я и он. "Он", нежно целовал мне руки, шею, грудь. Я растворялась в его объятиях. Ласково шепча о любви, оголял мои плечи. Целовал, целовал, целовал… А теперь, что теперь? Получив утешение своим амбициям, он исчез!? Что это, что? Был век блаженства и миг любви?! Я иду медленно к своей карете, из моих глаз текут слёзы. Лакей открывает, передо мною дверь, кареты. Помогает мне забраться, в неё. Поправив подол моего платья, он закрывает дверь, кареты, и запирает её. Кучер, даёт приказ четвёрке лошадей трогаться в путь. Лакей запрыгивает на сиденье, к кучеру. Карета неспеша выезжает из ворот замка. Проехав через подвесной мост, я прошу кучера остановить карету. Лошади встают, на месте. Я оборачиваюсь в сторону замка, с надеждой, что вот-вот, "Он" сейчас покажется, из ворот замка. Подбежит ко мне! Обнимет меня! Вернёт в замок! Всё будет как прежде. Но нет… Ворота замка, со скрипом, закрываются. Мне ничего не остаётся, как только уехать в темноту ночи. Туда, где меня больше никто не найдёт и не побеспокоит. Лошади фыркают, сонно мотая головой. Кучер хлестнул их плетью. Карета снова продолжила свой путь, по мостовой. Стал накрапывать мелкий дождь. Карета всё ехала, ехала… Мои слёзы высохли. Настало утро. Карета остановилась у "постоялого двора", в какой-то деревушке. Лакей отпер дверь, кареты. Помог мне спустится из неё, на землю. Вокруг бегала, босоногая, чумазая детвора. Я вошла в дом. Присела у окна, за небольшой столик. Лакей распорядился, на кухне, чтобы мне принесли завтрак. Сам он и кучер, присели у разожжённого камина, чтобы просушиться и согреться. За окном, солнце озарило осень. Видны были золотистые, скошенные от пшеницы, поля. За ними, темный, суровый лес. За верхушками деревьев, леса, на взгорье, проглядывают крепкие стены аббатства. Наверно мне туда надо ехать? Мыслей никаких, ни о чём не хочется думать. В моей груди жжёт обида. Я медленно намазываю свежее масло на кусок, хлеба. Откусываю его, запиваю забродившим виноградным соком, из серебренного бокала. Из кухни доносятся ароматы запечённой курицы, с чесночной подливой и сырной корочкой. Ещё мгновение и это яство будет у меня на столе. Лучшее блюдо, в мире, чтобы поднять себе настроение. Я горестно вздыхаю. Поварёнок приносит и ставит, на стол, турецкий графин, с прованским вином. Кажется, сердечная боль начинает отступать. Я отправилась в неизвестность. Туда, где смогу начать всё с начало. Туда, где будут новые друзья, новые знакомства. Где я, встречу новую любовь, всей своей жизни. Туда, только туда! А здесь? Здесь пусть останутся все те, кто предал меня. Кто делал, за моей спиной, интриги. Кто строил мне козни. Пусть остаются здесь! В дом вбежал парнишка, тяжело дыша от быстрого бега.

"Они скоро будут здесь!" — крикнул он: — "Надо всем уходить! Надо прятаться!"

"Кто они?" — спросил лакей, одёргивая парнишку за руку.

"Разве вы не знаете!?" — удивился парнишка: — "Это разбойники! Наёмники пэра Самсона! Они грабят сельчан, после сбора урожая! А если нет урожая, то берут в плен всех, кто попадётся им на пути. Потом продают их в рабство!" Лицо парнишки было напугано. Он пробежал через кухню, и растворился за дверью.

"Надо уходить!" — сказал лакей, помогая мне выходить во двор "постоялого двора". На дороге, ведущей из леса, показалась конница.

"Бегите! Бегите!" — кругом слышался гомон, разбегающейся толпы, сельчан.

Я побежала по скошенному полю, в сторону леса, за которым стояло аббатство. Подол, платья, было громоздким, мешал бежать. Я торопилась. Упала. Меня догнал всадник. Ударил в спину копьём. Я провалилась в темноту… Не знаю сколько прошло времени, но открыв глаза, я почувствовала, что меня везут в телеге, на сене. Рядом, с телегой, шёл монах, облачённый у чёрные одеяния. Он шептал тихо молитву, ведя по уздцы лошадь. На небе тускло виднелась луна, то и дело закрываемая облаками. У меня появилась надежда. Меня привезут в аббатство. Я останусь живой.