Мозаика еврейских судеб. XX век

Сцена, когда возбужденный Рыков прибежал к Бухарину и сообщил, что Сталин узнал о беседе с Каменевым (А. М. была ее свидетелем), описана впечатляюще. Бухарин тогда сгоряча решил, что это Каменев его выдал, рассказав все Сталину. С тех пор его отношения с Каменевым испортились окончательно. Узнав о переговорах Бухарина и Каменева, Сталин хорошо использовал этот факт против «правых», что дорого обошлось им всем. Мысль о том, что Каменев выдал его Сталину, подтверждалась для Бухарина и показаниями против него, которые давал Каменев после ареста в декабре 1934 года. На этом и основываются суждения А. М. об этом эпизоде.

Итог тщательного расследования Ю. М. Фельштинским этого сюжета на основе документов, недоступных тогда А. М., достаточно убедителен, и, думаю, Анна Михайловна должна была принять невиновность Каменева — не выдавал он тогда Бухарина. Сталин иным путем узнал об их переговорах, организованных Сокольниковым и проходивших не во дворе Кремля, а на квартире, причем не один раз, а уж раскрутил «дело», как только он и умел. Подчеркну, однако, что в любом случае только из воспоминаний А. М. мы узнаем, как именно реагировал Бухарин на всю эту историю. А уж тут ей можно доверять, как никому…

Что касается воспоминаний Б. И. Николаевского о встречах с Бухариным в Париже 1936 года (А. М. узнала о них в 1965 году от Эренбурга), то на сей счет существуют разные взгляды и разные суждения и выносить окончательный вердикт еще рано… Резкость высказываний А. М. по этому вопросу понятна — сторонним наблюдателям сохранять беспристрастный тон куда легче.

А. М. за долгие десятилетия привыкла к защите своих бастионов. Когда пришли новые времена, отринувшие все прежнее — и то, что она не принимала, и то, во что верила, — легкости она не почувствовала. В ее письме от 19 января 1992 года очевидна переживаемая горечь: «О своем состоянии писать не буду, вы его великолепно понимаете. Я никак не вписываюсь в наше сумасшедшее общество, в отличие от многих представителей нашей интеллигенции. Страшно, когда не знаешь, что день грядущий нам готовит». Это незнание, как вскоре выяснилось, касалось не только будущего. 14 октября 1992 года «Известия» опубликовали последнее письмо Бухарина к А. М., написанное на Лубянке 15 января 1938 года. А. М. его раньше не знала. Известинскую публикацию сопровождала ее большая статья. Не могу понять, как она нашла на это силы; время шло, а ее сердечная боль не убывала. 3 января 1993 года А. М. сообщала: «Я по-прежнему пребываю в шоке после получения письма от НИ…» В том же сталинском архиве были обнаружены и все работы, написанные Бухариным в тюрьме, — «Философские арабески», «Кризис капиталистической культуры и социализм», стихи, роман о детстве «Времена». Все это (за исключением стихов) Анна Михайловна увидела напечатанным…

В последнем ее письме, в январе 1996-го, были такие строки: «В народе говорят, что год крысы приносит просветление. Будем надеяться. Я в подвальной камере в Новосибирске с крысой жила дружно, и она скрашивала мне жизнь… О здоровье писать не хочется…»

24 февраля 1996 года Анны Михайловны Лариной не стало.

Обложка книги А.М. Лариной-Бухариной

(Москва, 2002)

Письмо A. M. Лариной-Бухариной автору книги.

6 августа 1993 г.

IV Виктор Шкловский Лев Лунц Михаил Слонимский Вениамин Каверин Елизавета Полонская Vlad Pozner Евгений Шварц Григорий Козинцев Борис Лапин Овадий Савич Илья Ильф Василий Гроссман Семен Гудзенко Авром Суцкевер Маша Рольникайте Лев Дановский

Скандалист Виктор Шкловский