Мозаика мертвого короля

Над водой появилась сетка, набитая уловом: метровые куски профилей лёгкого сплава, квадраты толстого оргстекла, тёмный матовый пластик. Поверх сетки был пристегнут мешочек собранного крепежа. За сетку трала цеплялся скелет, — желтоватый, хрупкий на вид, с не раз чиненым черепом и многократно заменёнными костяшками стоп и кистей. Обут он был в кажущиеся огромными, крепко подвязанные к ногам башмаки, на шее скелета раскачивалась сумка с инструментами. Звали это костяное создание, являющееся седьмым членом экипажа «Квадро» — Авелем. Был он старинным сородичем Лот-Ты, погибшим лет пятьдесят назад, и примкнувшим к мореплавателям исключительно по собственной инициативе. Авель был существом (Сущностью? Остатком сущности?) привязчивым и нетребовательным. Несмотря на некоторые проблемы в общении и ограниченную годность к военно-морской службе, оказался товарищем весьма полезным, а порой просто незаменимым.

Сейчас костяк-такелажник отпихнулся ногой от леера и принялся заводить груз на место.

Через несколько минут трал лежал на палубе, лебёдку отключили, инструменты были отправлены по своим местам, а Авель — сушиться. Разбирать добычу решили после обеда. Малыш уже восседал за столом и тянулся к миске с огурцами. Действительно, с обедом припозднились. Белокурая Лот-Та несла с камбуза поднос с лепёшками и кастрюлей.

Уха была густа, в меру наперчена, и благоухала роскошно.

— Катрин бы одобрила, — пробормотал тёмноволосый парень, стараясь не обжечься.

Парня звали Жозеф, или просто Жо. Он был одним из двух постоянных шкиперов «Квадро» и состоял с леди-хозяйкой Медвежьей долины в близком, хотя и несколько запутанном родстве.

— Главное — перец, — повторил уже не раз высказанную им мысль белобрысый Ныр. Он был родом из фуа — дарков-ныряльщиков с далеких южных островов, но уже давненько обосновался на севере. От людей Ныра отличало разве что наличие перепонок между пальцами. Впрочем, сии лягушачьи признаки ни в коей мере не мешали достойному дарку орудовать ложкой.

— Вкуснотища, — согласилась младшая ныряльщица. — Но вторую часть корпуса мы, похоже, фиг найдем.

— Рата, не нервируй меня, — перефразировал Жозеф цитату из широко известного в узких кругах художественного произведения. — Трудно работать по правилам? Вынырнула, сказала, нырнула, — какие проблемы?

— Виновата. Больше не буду. Просто времени было жалко и кушать хотелось, — сказала ныряльщица, поправила влажные, зачёсанные назад волосы и улыбнулась.

Улыбка у неё была ослепительная. Миловидное, но, в общем-то, вполне обыкновенное личико преобразилось мгновенно: просто поразительно, что секунду назад можно было не замечать такую красоту.

Рата (если полностью, Рататоск, в своем кругу — Ратка или Белка) вообще была преисполнена талантов. Ныряльщица, скалолазка, незаурядный психолог, замечательная специалистка по выживанию. Весьма основательное для здешних мест коммерческое образование, поэтический дар и увлечение театром уживались с редкой твердостью характера. Ещё Рататоск была очень сильным некромантом. Так уж получилось. Неумышленно. Болезнь такая, наследственная. О своем родовом титуле Рата могла не вспоминать месяцами, но забыть о проклятой способности общаться с мёртвыми не получалось, — покойников вокруг гораздо больше, чем принято считать.

Малыш ёрзал от нетерпения, — уха в его мисочке была не острой, но уж очень горячей. Обе мамы попеременно дули, остужая варево. Белокурая Лот-Та помешивала уху ложечкой.

Так уж вышло, что родился самый юный член команды «Квадро» в семье необычной и совершенно неправильной. Две мамы, две бабушки. Кучка дядек и теток. Один прадедушка и одна прабабушка (те проживали в другом мире). Вот папа, тот был единственный, как и положено в скучных общепринятых семьях.

Кто виноват? Что делать? Кому виниться? Ну, так уж звезды сошлись. И дурная наследственность виновата, и стечение обстоятельств, и даже мерзавец Гитлер, загнавший предков Лот-Ты в этот мир. Бесноватого фюрера никто не оправдывает, но, вообще-то, сложность и аморальность тройственного семейного союза, в отличие от некромантских способностей, несчастьем не считались. Наоборот, и родители, и сам крошечный мореплаватель, в меру своего скромного опыта, считал, что всё сложилось замечательно.

Странное семейство.

Рататоск, тогда ещё особу крайне взбалмошную и вздорную, угораздило втюриться в Жо в столь юном возрасте, что и вспоминать-то неприлично. До этого благородная соплячка-островитянка успела овдоветь, немножко утонуть и познакомиться с чудодейственной силой приказа «упал-отжался». Потом судьба, испытывая, развела смутно осознающих свои чувства молодых людей. Рата успела постичь азы торговой науки, сочинить с десяток баллад и с ужасом осознать, что к ней тянутся мёртвые. Кое-кого сама успела сделать мёртвым. Познакомилась с дикаркой Лот-Той. Вместе девчонки выжили там, где выжить-то нельзя. И когда вернулся черноволосый принц, породнившиеся девушки решили, что такое сокровище делить незачем. Принц крепкий, его и на двоих хватит. Жо был в ужасе, но ему, как истинному джентльмену, пришлось уступить.