Мозаика мертвого короля

Мы отвлеклись лишь раз, — Снежок, вздумавший было подкрадываться к чайкам, во всю удирал от сердитых птиц. Жани смеялась под птичий ор, я целовал её размазанные губы.

— Сколько тебе лет?

— Я взрослая, милорд. Не спрашивай.

— Не буду.

Она дотянулась до пояса с кинжалом:

— Слушай, убей меня прямо сейчас.

— Не буду. Вдруг у нас будет еще день?

— Не будет. Ты завтра уедешь к Нему.

— Да. Но боги могут все повернуть.

— Где они, боги? — тонкий палец скользил по шраму на моем плече. — Ты красивый.

— Шутишь? Я старый и почти мертвый.

— Ха, мертвые года не считают. Нам ли не знать? Хочешь еще?

Она сама хотела. Я чувствовал это по движению её руки, по напряжению её тела. Лежал, закрыв глаза, выгибался и ждал, когда она потянется ртом.

От наслаждения хотелось взвыть.

Потом Жани села на меня верхом.

— О жене думаешь? Жмурячая стерва. Жаль, что ты тогда не разрезал её на куски.

— Там слишком многих следовало разрезать.

— После смерти её отыщешь. Отдерешь до кровавой жижи. Проклятые Ливни. Проклятая сучка. Я не хочу, чтобы ты её искал. Никогда!

— Не буду, — я накрыл упругие груди девочки ладонями…

Тень почти совсем ушла. Обнявшись, мы забились в узкую полосу под смолистым корпусом «Сопляка».

— Идти нужно.

— Сейчас нырну, — я с трудом отпустил тонкую талию Жани, взял ремень с оружием.

Девочка хихикнула:

— Ты прямо морской груаг.

— Старый морской урод.

— Зато неутомимый, — Жани принялась шарить в песке, отыскивая разбросанные браслеты. — Вот наказанье, чесотка их разрази.

— Отыщи все. Король любит звенящих красавиц.

— Холодная червивая тварь, — девочка выругалась по-настоящему. — Иди, Либен. Мы и так рискуем.

Я погладил её скованную серебром щиколотку и метнулся к воде.

* * *

Обошлось без осложнений, если не считать наглого баклана, безнаказанно украсившего пометом мои спрятанные сапоги. В Кедровой царило сонное спокойствие. Я уже распекал вялого Ерне, когда внизу показалась девочка с обезьяним принцем. Едва плелись с видом разморенных жарой бездельников, даже Снежок повис на руках мальчика обессиленной белой тряпочкой. Я отвернулся и пошел проверять колдуна.

* * *

Я сидел у себя и приводил в порядок оружие, когда в дверь робко поскреблись.

— Что еще? — рявкнул я.

Молчание, потом снова поскреблись. Я распахнул дверь, и обезьяньего принца едва не размазало о стену. Я хмыкнул:

— Извини, герой, я не сообразил. Входи.

Мальчик с подозрением осмотрел мою коморку, убедился, что никого, кроме нас нет, и вытряхнул из рукава клочок бумаги.

«Где вчера». Почерк у Жани был неуклюжий. Странно, что она вообще умеет писать. Впрочем, я так и не узнал, откуда девочка родом. Я повертел крошечное послание, — клочок был явно позаимствован из бумаг колдуна, — на обороте виднеется край какой-то сферы, намалеванной красной тушь.

— Спасибо, герой.

Мальчик кивнул, не спуская взгляда с разложенного на лежаке оружия.

— Можешь подержать.

Обезьяний принц примерился к моему длинному кинжалу.

— Возьми лучше малый, — посоветовал я. — Нет, лучше бери обратным хватом. Прячь под рукой и полосуй по запястьям или икрам. Для всего остального тебе нужно подрасти.

Мальчик с тоской взглянул на меня. Мы оба знали, — едва ли у него остался хоть какой-то шанс вырасти. Король решил придержать пару кружек благородной крови в резерве. Зная нашего мертвого господина, можно предполагать, что откупорить резерв он сочтет нужным в самом скором будущем.

— Такова жизнь, парень. Ты уйдешь к богам, как мужчина.

Он кивнул.

— Ты нас извини, — пробурчал я. — Не подобает мальчику смотреть на такое, хм, бесстыдство. Мы что-то совсем потеряли голову.

Обезьяний принц для разнообразия пожал плечами, — понимаю, милорд, ничего страшного, милорд.

— Толковый ты парень, — я порылся под лежаком в куче серебра и прочего хлама. — Вот, держи…

Копье у оловянного копейщика обломилось, но вид крошечный воин все равно сохранял бравый: вот такие парни высаживались в Скара, когда Желтый берег еще не знал силы северного оружия, и тысячные толпы «желтков» толпились на улицах, размахивая оружием.

Мальчишка сжал в кулаке подарок и попятился к двери. Сломанная нога слушалась его плохо.

Я сидел за столом и смотрел на сваленное под лежаком серебро. Хватит, чтобы где угодно начать жизнь заново. Но для мертвых выбора нет. Поздно. Еще одна ночь. Капля теплой темноты, вдох жизни. И всё…

* * *

Я проверил посты, зашел к колдуну. Достойнейший Эмруозос дрых, задрав закованную ногу на каменный стол, заваленный чертежами и линейками. Башмаки стояли тут же. Ступни прорицателя были грязны, кольца с разноцветными камнями украшавшие пальцы ног потускнели. Стоит утром заставить его выкупаться? Вдруг король соскучился по мудрой заднице? Впрочем, наш хозяин не слишком утончен, грязь между пальцев ему не помешает.

Я проверил замок на ноге знатока звезд и вышел в приятную тьму.

Жани ждала. Выскользнула из тени колонны, повисла на шее. Я целовал её долго, а потом спросил то, что давно следовало спросить:

— Хочешь бежать?