Мозаика Парсифаля

– Мы уложились в отведенное вами время. Слушайте меня внимательно. Я звоню из автомата на Восьмой авеню и должен глядеть по сторонам. Примерно полчаса назад позвонили из Москвы. К счастью, они попали на меня, потому что мой шеф на званом ужине. Я должен быть на месте к его возвращению.

– К чему вы клоните?

– Ростов мертв. Его обнаружили в девять тридцать утра по московскому времени после наших неоднократных попыток дозвониться до него.

– Как он умер?

– Четыре пули в черепе.

– О господи! Есть предположения, кто мог это сделать?

– По непроверенным данным – Военная контрразведка. Я тоже склонен так думать. Уже было много слухов на подобную тему. Если убирают таких людей, как Ростов, то для меня это означает одно – я слишком стар для таких дел. Вот почему я вынужден пользоваться уличными телефонами. Вы все здесь круглые дураки, но лучше жить с дураками, чем с шакалами, которые готовы вцепиться вам в глотку только потому, что их не устраивает ваш вкус или ваш смех.

«Сегодня на совещании… я не понял одну мысль… Сотрудник разведки КГБ вступал в контакт… высказывал предположение…» — Слова Артура Пирса, которые он произнес в тот момент, когда неуклюже пытался закурить сигарету.

«Ростов не предполагал. Он знал точно. Команда фанатиков, именуемая ВКР… Военная… Он пытается расколоть…» — так сказал он сам тому, с кем должен был сотрудничать. Убийце с Коста-Брава.

Мог ли звонок Пирса стать причиной гибели еще одного «памятливого»? Не потребовал ли он смерти и человека в Москве? Четыре пули в голову. Ростов лишился жизни – и тем самым дал необходимое доказательство. Решающее ли? Что здесь вообще может стать решающим доказательством?

– Кодовое имя «Хаммер – ноль-два» вам о чем-нибудь говорит?

– Частично.

– Что именно?

– «Хаммер». Оно было распространено – не очень сильно – много лет назад. Потом, насколько я знаю, от него отказались. Хаммер – это Хаммаршельд. Даг Хаммаршельд, генеральный секретарь ООН.

– Господи!.. Ноль… ноль… два. Ноль – это круг… круглый стол… Совет! Два… повторно… дважды, второй. Второе лицо в делегации! Все!

– Как вы, наверное, поняли, – прервал его советский разведчик, – я должен бежать.

– Позвоните в Нью-йоркское отделение ФБР. Отправляйтесь туда. Я их предупрежу.

– Это как раз то место, куда мне меньше всего хочется идти. И это все, что я могу вам сказать.

– Тогда оставайтесь на улице и перезвоните мне через полчаса. Мне надо действовать быстро.

– Выбирать между дураками и шакалами. Это надо же!..

Хейвелок надавил на рычаг телефонного аппарата, освобождая линию.

– Это – Пирс, – бросил он взгляд на Дженну. – «Хаммер – ноль-два». Я ему говорил – мы все ему говорили – о том, что Ростов вышел на Военную. И он распорядился убить Ростова. Нет сомнений. Пирс – тот, кто нам нужен.

– Он попался, – воскликнула Дженна. – Ты поймал его.

– Да, я его поймал. Поймал «Двусмысленность», человека, который приговорил нас к смерти на Коль-де-Мулине… Когда Пирса доставят в клинику, я заставлю его поплясать на игле. Я выпотрошу его! Он выложит мне все, что знает. – Майкл быстро набрал нужный номер. – Соедините меня с президентом, пожалуйста. Звонит мистер Кросс.

– Михаил, ты должен держать себя в руках, – предостерегающе напомнила Дженна. – Учти, для него это будет страшным ударом. Кроме того, он должен тебе поверить.

Хейвелок кивнул.

– Это самое сложное. Спасибо. Я было вознамерился начать сразу с выводов. Ты права, надо его подготовить… Господин президент?

– В чем дело? – нетерпеливо поинтересовался Беркуист. – Что случилось?

– Мне необходимо кое-что сообщить вам, сэр. Это займет несколько минут, и я попросил бы вас выслушать очень внимательно то, что я скажу.

– Хорошо. Позвольте мне перейти к другому аппарату; рядом со мной люди… Кстати, Пирсу удалось с вами связаться?

– Что?

– Я говорю об Артуре. Он вам звонил?

– По какому поводу Пирс должен был звонить мне?

– Он разговаривал со мной по телефону примерно час назад. Я должен был подтвердить разрешение на вскрытие сейфа. Я сообщил ему о вашем звонке, о том, что вы оба хотели знать, говорил ли я на совещании об этом проклятом центре Рандолфа. При этом я добавил, что нам всем известно о побоище.

– Умоляю, господин президент! С самого начала! Повторите в точности, что вы ему сказали?

– Да что с вами?

– …И что он вам сказал!

– О чем?

– Господи, ну говорите же! Что вы ему сказали?

– Так, минуточку, Хейвелок…

– Да говорите же! Вы теряете время, которого у нас и так нет! Что вы ему сказали?

Беркуисту, кажется, наконец передалось волнение Майкла. Он помолчал, а потом заговорил спокойно, ровно, как начальник, который реагирует на тревогу подчиненного, не понимая ее причины, но с уважением относится к его мнению.