Мозаика Парсифаля

Хейвелок выпрямился и выбежал из спасительной тени. Его вытянутые вперед руки, напряженные плечи превратились в боевой таран. Усилием воли он заставил повиноваться непослушные ноги. Каждый шаг давался ему с болью, но тем не менее был рассчитан точно. Еще мгновение и он вошел в контакт. Вначале — тот, что справа. Вытянутые руки Хейвелока сработали отлично. Не успел первый бандит долететь до воды, как плечо Майкла врезалось в спину второму.

Оглушительный рев «Терезы» заглушил вопль барахтавшихся внизу в грязной воде порта людей. Майкл повернул влево и заковылял назад к углу пакгауза. Теперь ему предстояло выйти на безлюдный причал для встречи с таким услужливым прежде охранником и элегантно одетым господином. Отпущенное ему время неумолимо сокращалось. Прошла еще минута. По самой оптимистической оценке остается меньше трех.

На подгибавшихся ногах Майкл выбежал на простор причала, где в море света плавали густые клубы тумана, сквозь которые виднелись темные силуэты неподвижных портовых механизмов. Голосом высоким, почти на грани истерики он закричал на ломаном итальянском:

— Помогите мне! Помогите им! Это — безумие! Я ранен! Два человека прибежали мне на помощь. Когда они приблизились, поднялась стрельба! Три выстрела! С соседнего причала. Они были едва слышны за гудком корабля, но я их расслышал. Стрельба! Быстрее! Они ранены. Один, кажется, убит! Ради всего святого, молю — поторопитесь!

Два человека у сторожки вступили в беспорядочный диалог. Шатаясь и спотыкаясь, Хейвелок приближался к выходу с пирса. Он видел, как охранник достал свой автоматический пистолет. Это был другой охранник — старше, ниже и плотнее того, с которым пришлось иметь дело Майклу. Он весь пылал от негодования, чего нельзя было сказать о его собеседнике, подтянутом, загорелом мужчине лет тридцати пяти, со спокойным, вежливо холодным выражением лица. Он приказал охраннику разобраться, в чем дело, но тот орал в ответ, что не оставит своего поста даже и за двадцать тысяч лир. Caporegime может сам разбираться, что случилось с дерьмом в его подчинении, а он не трусливый bambino из доков. Саро мог купить несколько часов его отсутствия, но теперь все, баста!

Ловушка! Шарада с самого начала.

— Отправляйся сам, — проревел охранник.

Изрыгнув проклятие, человек в щегольском пальто двинулся по направлению к пакгаузу. Он перешел на бег, но тут же резко притормозил и начал крайне осторожно продвигаться к углу здания.

Охранник теперь стоял перед своей стеклянной будкой, направив револьвер прямо на Майкла.

— Эй вы! Идите к ограде, — прокричал он по-итальянски. — Поднимите руки как можно выше и возьмитесь за сетку! Не оборачивайтесь! Не то прострелю, вам череп!

Осталось меньше двух минут. Если он хочет, чтобы его план сработал, следует действовать без промедления.

— О Боже, — вскрикнул Хейвелок, схватился за грудь и рухнул на влажное покрытие пирса.

Охранник бросился к нему. Майкл лежал неподвижно на боку, согнув колени, — неживая масса в тумане бесконечно большого причала.

— Встать! — скомандовал человек в униформе. — Подняться на ноги!

Охранник наклонился и схватил Майкла за плечо. Тот рассчитывал именно на это движение. Он приподнялся, вцепился в револьвер над головой и одновременно захватил руку на плече, поднимаясь, резко повернулся по часовой стрелке. Охранник рухнул. Хейвелок придавил ему коленом горло. И в следующий момент с силой стукнул его рукояткой пистолета по голове. Тот потерял сознание. Хейвелок отволок стража в тень сторожки и побежал через открытую калитку, заталкивая оружие в карман пиджака. До него долетел звук долгого низкого гудка, за которым тут же последовало четыре высоких истерических свистка. «Тереза» была готова отвалить от места своей стоянки. В тот момент, когда Майкл выбежал на широкое шоссе, он почувствовал, как его охватывает тошнотворное ощущение безнадежности и бесполезности всех усилий. Ноги едва повиновались ему, ступни расслабленно шлепали по мостовой. Когда он добежал до причала «Терезы», охранник — тот же, что и раньше — находился внутри сторожки. Он опять прижимал к уху телефонную трубку и кивал своей огромной головой, выслушивая очередную ложь.

Ворота были открыты, но висевшая на них цепь предупреждала о том, что вход воспрещен. Хейвелок выхватил крюк из вделанного в стену кольца, и цепь, свернувшись змеей в воздухе, со звоном упала на землю.

— Куда?! Нельзя!

Майкл побежал — боль в ногах стала невыносимой — по длинному пирсу, через круглые озера света, мимо замерших машин к концу причала, где темнела огромная туша отходившего судна. Внезапно правая нога подвернулась, выставленные руки немного ослабили падение, но не до конца, правое плечо проехало по влажной поверхности причала. Обхватив ногу руками, он заставил себя подняться и продвигаться вперед сначала медленно, потом все быстрее, быстрее.