Читаем Мозаика теней полностью

Неужели именно так чувствовал себя Иона в чреве кита? Поднятые мною волны с плеском набегали на колонны и возвращались ко мне, разбиваясь о мою грудь. Чувства оставляли меня одно за другим: сначала я лишился зрения, затем слуха, ибо плеск волн слышался теперь отовсюду, и наконец осязания, ибо члены мои начинали неметь от нестерпимого холода. Я продирался сквозь какие-то стойки и пьедесталы, не замечая этого, хотя грубый камень ранил мою сморщившуюся кожу. Однажды моя рука натолкнулась на что-то холодное и скользкое, и я вскрикнул от испуга, но тут же понял, что это всего лишь рыба, живущая глубоко под городом в акведуке. Похоже, что мои шансы выбраться отсюда были ненамного больше, чем у нее.

Только теперь я стал осознавать всю тщетность моих надежд, всю мою самонадеянность. Даже двум десяткам людей с факелами трудно было бы найти монаха здесь, где он мог спрятаться за любой колонной. А уж одному человеку нечего было и пытаться. Мне так захотелось выбраться из этой мрачной бездны, вновь увидеть свет! Я развернулся и стал мучительно вглядываться во тьму, ища тот островок света, который обозначал собой вход в подземелье.

— Господи! — пробормотал я, стуча зубами. — Господи! Из глубины взываю к Тебе, Господи; услышь мою молитву.

Мне показалось, что слева от меня что-то сереет, причем гораздо ближе, чем я рассчитывал. Неужели я хожу по кругу?

— Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй!

Словно ревностный послушник, я повторял эту молитву снова и снова и с каждым «Господи» делал шаг вперед. Холодный, рассеянный, безмолвный свет становился все ближе, укрепляя мою надежду. Я уже ясно различал ступени лестницы и маленький кружок вверху, за которым меня ждал целый мир. И вдруг внизу прямо под ним я увидел темную фигуру монаха, подобно мне спешившего выбраться из воды. В мокрой, облегающей тело рясе он походил на угря или змея, поблескивающего чешуей. Я издал слабый булькающий звук и рванулся вперед, разводя руками воду, чтобы успеть схватить его.

Даже гулкое, множащее все звуки эхо не помешало монаху услышать, что я приближаюсь. Он завертел головой по сторонам, а потом руки его резко дернулись вверх, к перекладинам лестницы. Я стремительно вытянул руку вперед и схватил его за ногу; она соскользнула со ступеньки, и я завалился назад, но не разжал руки. С пронзительным визгом монах ослабил хватку и рухнул прямо на меня всей своей тяжестью. Уйдя под воду, я невольно сделал судорожный вдох, и в мои легкие попала изрядная порция ледяной воды. Я попытался пустить в дело нож, но руки мои оказались пусты: видимо, в суматохе я незаметно для себя выронил его.

Вместе с ножом исчезла и моя последняя надежда, потому что мой враг обрел опору под ногами и удерживал меня возле дна, ожидая, пока вода не выдавит из меня жизнь. У меня не осталось сил сопротивляться, хотя я и нанес ему несколько слабых ударов, впрочем не возымевших действия. Я был безмозглым дураком, когда думал, что смогу поймать его в этой пещере, и теперь мне приходилось расплачиваться за свою гордыню.

Мною овладел поразительный покой, и я перестал сопротивляться. Монах, видимо, был почти так же вымотан, как и я: он удовольствовался тем, что просто держал меня под водой и позволял самой природе довершить дело. Я повис в хладной пустоте; воды сомкнулись над моей головой, и меня приняла в свои объятия бездна. Пальцы, обхватившие мое горло, казались мне всего лишь плавающими водорослями. Мне не раз доводилось слышать от разных людей, особенно после битвы, что в миг смертельной опасности человек нередко переносится в более раннюю пору своей жизни, но я ничего такого не чувствовал. По моим венам разлилось безмятежное тепло уверенности, что моя борьба закончена и скоро я попаду к ангелам. И к Марии, моей жене.

Но не на этот раз. Внезапно душившие меня руки разжались. Я начал подниматься сквозь толщу воды. Сначала моя голова, затем плечи и спина почувствовали резкие укусы холодного воздуха. Я нащупал ногами дно и встал во весь рост, удивляясь, что никто не держит мою голову и не заталкивает меня обратно под воду. Содрогаясь в конвульсивном кашле, я изверг из легких целое море воды и почувствовал, что голова разрывается от сильнейшей боли. У меня в ушах звучал чей-то голос, зовущий меня по имени:

— Деметрий! Деметрий!

Я с трудом разлепил глаза. Это была не Мария и уж тем более не ангелы. Это был — вопреки всем надеждам и чаяниям — не кто иной, как Сигурд.

Он вытащил меня из подземелья и взвалил к себе на плечо, выдавив из меня еще фонтан воды, когда его доспехи вонзились мне в живот. Мокрый и отупевший, я безучастно смотрел с высоты его роста на занесенный снегом город, а он без устали, ни разу не остановившись, нес меня по бесконечным дорогам, улицам, проулкам, лестницам. Наконец я был доставлен в какую-то комнату и уложен на постель. Глаза мои закрылись, тихие голоса, звучавшие вокруг, перестали тревожить мое сознание, и я забылся беспробудным сном.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Особа королевских ролей
Особа королевских ролей

Никогда не говори «никогда». Иван Павлович и предположить не мог, что заведет собаку. И вот теперь его любимая Демьянка заболела. Ветеринар назначает пациентке лечебное плавание. Непростая задача – заставить псинку пересекать ванну кролем. И дело, которое сейчас расследует Подушкин, тоже нелегкое. Преподаватель музыки Зинаида Маркина просит выяснить обстоятельства исчезновения ее невестки Светланы. Та улетела за границу отдыхать на море и в первый же день пропала. Местная полиция решила, что Света утонула, отправившись купаться после нескольких коктейлей. Но Маркина уверена: невестку убили… Да еще Элеонора (да-да, она воскресла из мертвых) крайне недовольна памятником, который на ее могиле поставил Подушкин. Что тут можно сказать? Держись, Иван Павлович, тьма сгущается перед рассветом, ты непременно во всем разберешься.

Дарья Аркадьевна Донцова , Дарья Донцова

Иронический детектив, дамский детективный роман / Прочие Детективы / Детективы