Моздокская крепость

Дефицит рабочих рук был такой, что главный зодчий крепости, подполковник Пётр Иванович Гак лично ездил к кабардинцам, осетинам и ингушам, “живущим в горах”. Он настоятельно зазывал всех желающих переселяться на плодородную равнину, под защиту русских пограничных войск.

И некоторых из горцев подполковник даже сумел уговорить и соблазнить заманчивыми обещаниями… Кто прельстился деньгами и довольствием, выделяемыми из государственной казны каждой семье переселенцев на первое обустройство в урочище, кто – разными пожизненными льготами и привилегиями.

Находились и такие бедняки, попавшие в полную и беспросветную зависимость от своих кавказских феодалов, кто, после встреч и обстоятельных бесед с Петром Ивановичем, просто сбегали вслед за русским офицером из-под кабалы. Прихватив семьи и скудное имущество.

Правда, беглецы не забывали предварительно заручиться у подполковника клятвенным обещанием никогда и не при каких обстоятельствах, не выдавать их обратно прежним владельцам. А уж Пётр Иванович Гак на посулы не скупился…

Естественно, что такая политика русского военного командования на Северном Кавказе вызывала недовольство и даже ярость у местной знати. А владельцы Большой Кабарды уже в 1764 году решительно потребовали у Екатерины Второй снести крепость и все до единой гражданской постройки в урочище Мез-догу. И вернуть незамедлительно обосновавшихся там холопов и беглых рабов законным хозяевам.

Возмущённые кабардинские князья даже представительную делегацию по этому поводу в Санкт-Петербург отправили… А категоричный отказ русской государыни отдавать принявших крещение горцев их прежним владельцам, до того разозлил послов, что они даже отказались от “императорской милости” – денежного подарка в сумме трёх тысяч рублей.

Этим щедрым подношением Екатерина Вторая попыталось смягчить свою непреклонную позицию. И компенсировать убытки, понесённые кавказскими владельцами.

Сумма в три тысячи рублей, по тем временам, была огромная! Однако разгневанные кабардинские князья деньги гордо отвергли. И тут же, в великом раздражении, покинули Санкт-Петербург.

А вернувшись домой и обсудив ситуацию на совете со знатными соплеменниками, феодалы Большой Кабарды, развернули многолетнюю вооружённую борьбу с Российской империей… Образовав союз с закубанскими татарами и при активной поддержке турок.

Осуществлялась эта война в разные годы, как тайно, так и явно. И выражалась, в основном, в нападениях на казачьи поселения, армейские обозы, в убийствах почтовых курьеров.

Наиболее заметный инцидент случился в 1765 году, в урочище Алабуге, на пути между Астраханью и Кизлярской крепостью. Большой, охраняемый купеческий караван, шедший под защитой российского флага, попал в засаду. Тележный обоз разбойники полностью разграбили и сожгли. А всех сопровождавших его людей, включая солдат и гражданских лиц – жестоко убили.

По результатам расследования, проведённого по горячим следам правительственной комиссией, серьёзные подозрения в этом вероломном, тщательно подготовленном нападении, пали на владельцев Большой Кабарды… Российское военное командование на Северном Кавказе восприняло случившееся, как серьёзный вызов, практически в открытую брошенный империи черкесской знатью. И поспешило разработать дополнительные меры по укреплению южной границы государства.

Так, в рамках этих новых предписаний, союзникам русской армии калмыкам, постоянно кочующим в степях между реками Тереком и Кумою, указывалось отныне находиться всегда поблизости от урочища Мез-догу… И в случае нападения на гарнизон возводимой там цитадели, а также при любой попытке притеснения колонистов, многочисленной калмыцкой коннице следовало стремительным броском, по первому сигналу, прийти на выручку.

А непосредственно в помощь вооружённым силам, охраняющим строителей крепости Моздок, были срочно переведены из Астрахани, дополнительно к имеющимся, ещё один батальон солдат… И сорок пушек с полным боезапасом и обслугой.

Астраханский губернатор Бекетов приказал подполковнику Гаку сосредоточить все свои усилия и ресурсы на укреплении цитадели. Отложив «иные работы до удобнейшего времени».

…Моздокская крепость быстро превращалась в настоящую твердыню. Благодаря своему выгодному политическому и торговому месторасположению, она постепенно начала менять баланс сил на всём Северном Кавказе…

С её усилением бывший административный и военный центр предгорья – Кизляр, стал терять свое ключевое значение. Теперь на Тереке у Российской империи образовалось два, практически равновеликих форпоста. Причём, у Моздока имелось явное географическое преимущество – он лежал на самом перекрёстке дорог Северного Кавказа.

Начиная с 1765 года медленно, но всё заметнее, принялась меняться как политическая, военная, так и экономическая картина в регионе… Сперва в новую цитадель из Кизляра перебралось управление Осетинской духовной комиссии.

Оно ещё с 1745 года активно занималось пропагандой христианства среди горцев. Эту миссионерскую работу проводили на Северном Кавказе, в основном, грузинские священники.